Король Матиуш Первый

– Безобразие! Про нас забыли! Мы тоже хотим иметь своих представителей в парламенте! У взрослых есть парламент, у малышей есть, а мы чем хуже других? Не позволим соплякам командовать! Почему им – шоколад, а нам папирос не выдают? Это несправедливо!

Депутаты направлялись в это время в парламент на заседание, а большие ребята их не пускали.

– Хороши депутаты, таблицу умножения не знают! «Корову» пишут через «а»!

– Писать не умеют!

– Не потерпим, чтобы они нами командовали!

– Долой правительство сопляков!

Обер-полицмейстер позвонил во дворец и сообщил: на улице беспорядки, пусть Матиуш не выходит из дворца. А сам вызвал конную полицию, и она стала теснить толпу. Но ребята не думали расходиться, они швыряли в полицейских учебниками, булками, которые им дали на завтрак, кое-кто выворачивал булыжники из мостовой. Это последнее обстоятельство окончательно вывело из себя обер-полицмейстера.

– Разойтись! – закричал он зычным голосом. – Немедленно разойтись, не то солдат вызову! Бросите камень в солдат – я выстрелю для предупреждения в воздух, и если не прекратите, отдам команду открыть огонь!

Но страсти от этого ещё сильней разгорелись. Ребята выломали дверь и ворвались в зал заседаний.

– Не уйдём, покуда не получим одинаковые права с молокососами!

Все растерялись: что предпринять? Тут в королевской ложе появляется Матиуш. Он не послушался обер-полицмейстера и приехал в парламент: хотел своими глазами убедиться, что происходит.

– Даёшь парламент! Мы тоже хотим выбирать депутатов! Мы требуем для себя прав! – орали из зала. Отдельные выкрики тонули в шуме и гаме, вопле и рёве, так что ничего не разберёшь.

А Матиуш стоит и молча смотрит. Выжидает. Ребята видят: криком не возьмёшь, и зашикали друг на друга:

– Тише, перестаньте галдеть!

– Король хочет говорить! – выкрикнул кто-то.

И наступила тишина.

Матиуш произнёс длинную и очень умную речь.

– Граждане! – сказал он. – Ваши требования справедливы. Вам наравне со всеми должны быть предоставлены права! Но вы скоро будете взрослыми, и вас смогут выбрать во взрослый парламент. Я начал с детей, потому что сам маленький и мне ближе и понятней их нужды. Нельзя сделать всё сразу. У меня и так дел по горло. Когда мне исполнится пятнадцать лет и мы наведём порядок у детей, я займусь вами.

– Покорно благодарим! К тому времени мы вырастем и без ваших милостей обойдёмся!

Матиуш сообразил, что дал маху, и попробовал подойти с другого конца:

– Чего вы к нам пристали? У вас уже усы растут, вы курите папиросы, ну и ступайте к большим, пускай они принимают вас в свой парламент.

Старшие ребята, у которых в самом деле уже пробивались усы, подумали: «На кой чёрт нам этот сопливый парламент! Пойдём лучше в настоящий».

А те, кто помоложе, не захотели признаваться, что не курят, и тоже сказали: «Хорошо».

И ушли. Но к взрослому парламенту их не подпустили солдаты. Преградили путь штыками. Ребята повернули назад, а там тоже солдаты. Тогда толпа разделилась: одни свернули направо, другие – налево. Потом разделились опять, а солдаты всё теснят их, не дают остановиться. Когда толпа разбилась на маленькие группки, полиция окружила их и арестовала.

Узнав об этом, Матиуш страшно рассердился на обер-полицмейстера. Выходит, будто Матиуш расставил им ловушку. Толстяк оправдывался: иначе, мол, с этими хулиганами не сладишь. Тогда Матиуш велел расклеить по городу объявления, что он приглашает во дворец для переговоров трёх самых рассудительных ребят.

Но вечером его самого пригласили на экстренное заседание государственного совета.

– Дело плохо, – сказал министр просвещения. – Дети отказываются учиться. Не слушаются учителей, смеются им в лицо и говорят: «А что вы нам сделаете? Не хотим – и всё. Пойдём с жалобой к королю. Скажем нашим депутатам». Учителя не знают, как быть. А старшие и вовсе от рук отбились: «Сопляки будут командовать, а мы зубрить? Нет, дудки! В парламент нас не приглашают, значит, и в школу нечего ходить». Раньше малыши между собой дрались, а теперь старшие им проходу не дают. Дёрнут за ухо, дадут подзатыльник и говорят: «Иди жалуйся своему депутату». «Если эта кутерьма недели через две не прекратится, мы подаём в отставку», – заявили учителя. Двое уже уволились. Один продаёт содовую воду, другой открыл пуговичную фабрику.

– И вообще взрослые недовольны, – сказал министр юстиции. – Вчера в кондитерской один господин возмущался: «Дети как с цепи сорвались, делают что хотят, от их визга помешаться можно! Прыгают по диванам, играют в комнатах в футбол, шатаются без спроса по улицам. Одежда на них прямо горит, скоро они, как нищие, в лохмотьях будут ходить». Он ещё много чего говорил, но я не могу этого повторить в присутствии вашего величества. Я, конечно, приказал его немедленно арестовать за оскорбление королевской особы.