Король Матиуш Первый

Матиуш забыл, что его слушает грустный король: он говорил для себя. Он должен был высказать вслух все, что наболело у него на сердце. Поэтому, когда начал говорить грустный король, Матиуш вздрогнул от удивления.

А грустный король объяснил Матиушу, что он не должен отчаиваться. Каждый реформатор переживает трудные минуты, когда ему кажется, что все его усилия напрасны. Но это не так: среди детей есть злые, но есть и добрые, есть лгуны, но есть и правдивые, есть зазнайки, но есть спокойные и скромные, есть драчуны и задиры, но есть и покладистые и милые. Но среди детей нет порядка, и поэтому хорошие терпят нехороших. Необходимо дать им права, чтобы они могли себя защищать. И Матиуш начал это делать, но не хочет довести дело до конца. Матиуш заупрямился, хочет ехать на необитаемый остров, что ж, пусть едет. Но пусть не отрекается от своих королевских прав.

— Матиуш, умоляю тебя, сделай так, как я тебе сказал. Иначе ты пожалеешь.

14

Первый пушечный выстрел раздался в двадцать минут третьего ночи. Канонада продолжалась до трех часов. Было выпущено триста шестьдесят снарядов, после чего экипажи трех военных кораблей высадились на остров, чтобы вступить в борьбу с дикарями. Но не только все дикари были уничтожены, было также убито три белых короля и пять легко ранено, так как один снаряд попал в левое крыло отеля. С корабля труднее целиться, ведь он на волнах качается. В левом крыле отеля жили не самые важные короли, но все равно это вызвало всеобщее негодование.

Бум-Друм и Клю-Клю исчезли. Но, наверно, их настигнут в море: девятнадцать кораблей получили задание обойти море между Африкой и Фуфайкой и расстреливать все лодки с дикарями.

Так отомстили белые короли за смерть Кампанеллы. Чтобы раз и навсегда отбить охоту у черных вмешиваться в их дела. У белых телеграф, у белых пушки, это просто нелепая случайность, что они попались безоружными в лапы чернокожих дикарей. Но пусть не воображают… И Матиуш тоже пусть не воображает, что завладел всем миром. Хорошо бы выглядел мир под управлением Матиуша!

Короли, тайно собравшись, послали телеграмму с приказом флоту немедленно прибыть на помощь. Не забыли добавить, чтобы, кроме военных судов, пришло одно торговое с провиантом, так как дикари съели все запасы острова и выпили все, что было в погребах отеля. А проводить совещания и есть одну рыбу, особенно после таких происшествий, — это королям не улыбалось.

Короли были в прекрасном настроении. Как никак, они пережили интересные минуты и теперь до конца жизни могли рассказывать, как в борьбе с чернокожими едва не были съедены. История о них не забудет. О старых королях в истории рассказывается столько интересных военных приключений, пусть и о них напишут.

— Нельзя ли записать в протоколе, что три убитых короля и пять раненых были убиты и ранены не от пушечного снаряда, а в бою?

— Протокол подделывать нельзя, — сухо ответил лорд Пакс.

— Какая же это подделка! — обиделся король. — Если бы не дикое нападенье этих африканских обезьян, они не были бы убиты!

Лорд Пакс не ответил. Хмурый открыл заседание.

— Ваши величества, — сказал молодой король. — Напомню вам, что я предлагал не называть Матиуша королем. Прошу поставить это предложение на голосование.

— А я прошу поставить на голосование, чтобы молодого короля называть наследником трона, потому что во вчерашних газетах сообщалось, что народ заставил старого короля снова принять корону, — спокойно сказал Матиуш.

— Жаль времени на споры.

— Не затягивайте заседания.

— Если мы будем обсуждать все эти глупости, мы никогда не кончим.

— У меня сын родился.

— Мне должны делать операцию аппендицита.

— У меня тетка заболела.

— Сегодня вечером уезжаю. С меня довольно!

— Матиуш или король Матиуш, не все ли равно! Пусть скажет, чего он хочет.

— Да, Матиуш…

— Король Матиуш… Пусть скажет…

— И кончим, наконец!

Так кричали короли, стараясь перекричать один другого.

Пакс велел дать книгу с протоколом суда, судившего Матиуша, и прочитал:

— На странице двенадцатой записано, что столица отнимает у Матиуша трон и корону, но ниже читаем приписку: С постановлением банды убийц и трусов, которые предали страну, не согласен. Я был и буду король Матиуш Первый. На странице тысяча сорок третьей, двенадцатая строчка сверху, в протоколе записано следующее: Один из подписавшихся под документом о лишении Матиуша короны упал перед Матиушем на колени, обнял его ноги и со слезами воскликнул: «Король возлюбленный, прости мою подлую измену». Итак, из протокола мы видим, — продолжал Пакс, — что ни сам Матиуш, ни даже те, кто его предал, не перестали считать Матиуша королем. Король Матиуш Первый Реформатор просит слова, чтобы объявить свои условия.