Король Матиуш Первый

— Полковник Дормеско уехал, — сухо прервал его Амари. — Полковник Дормеско не только не оставил никаких бумаг и счетов, но не подумал даже составить план острова. Полковник Дормеско не мог ответить на вопрос, действительно ли этот необитаемый остров необитаем. Полковник Дормеско не выполнил ни одной обязанности своей службы. Соответствующий протокол уже готов и будет выслан. Все приказы вашего величества, если они не идут вразрез с инструкциями, будут выполняться, спорные вопросы будем посылать на решение Совета Пяти. Вашему величеству предоставлено право жаловаться в Совет Пяти, Полковник Дормеско мне не указ. Честь имею!

Матиуш остался один. В соседней комнате послышался приглушенный смех.

«Надо мной смеются… — подумал Матиуш. — Ну, хорошо».

Амари каждый час продолжал присылать бумаги на подпись. Матиуш отсылал их обратно, не читая. Каждое утро и каждый вечер являлся Амари с вопросом: «Как здоровье вашего величества?»

Матиуш не отвечал.

Амари приказывает явиться страже на учения. Посылает к Матиушу ординарца:

— Ваше королевское величество соизволит присутствовать на учениях?

Матиуш отвечает коротко:

— Нет!

Так продолжалось пять дней, до прибытия корабля. На этот раз приехали разные мастера: будут перестраивать дом, занимаемый ротмистром.

В лесу раздался стук топора. Рубят, пилят — ротмистр строит крыльцо перед домом, беседку, еще какое-то строение. Люди суетятся, Амари бранится, клянет их — шум, крик, беготня — покой Матиуша нарушен.

Матиуш украдкой убегает из дома, теперь стократ дороже стали ему кладбище на горе, лодка, уроки с Але и Алей, одинокие прогулки по лесу и скрипка.

Матиуш понимал, что это только начало. Ждал, что будет дальше. Амари как будто о нем забыл, но канцелярия работает: Матиуш видит в окно, как два писаря, склоненные над столом, до позднего вечера что-то пишут. Бумаги, присылаемые ему подписать, все длиннее. Матиуш отсылает их, не читая. Еда с каждым днем становится хуже, Матиуш почти голодает. Раньше он срывал иногда несколько фиников или фиг, теперь без них не мог бы просуществовать. И вот однажды вообще не прислали обеда. И это бы Матиуш стерпел, если бы не услышал из соседней комнаты такое замечание:

— Они будут ссориться, а мы должны дохнуть с голода!

Матиуш постучал в дверь: это был знак, что он зовет ординарца.

— Вы сегодня обедали? — спросил его Матиуш.

— Разрешите доложить, никак нет, ваше величество, кухня уже три дня не работает. Господин ротмистр без подписи вашего величества не имеет права выдать провизию.

Матиуш надел военный мундир и вызвал ротмистра.

— Прошу прислать мне на просмотр все бумаги из канцелярии.

— Слушаюсь, ваше величество.

Через пять минут был принесен на подпись приказ о выдаче обеда. Матиуш подписал его.

Через десять минут в соседней комнате раздалось троекратное «ура!», и послышался стук ложек.

Вскоре был принесен Матиушу обед. Но Матиуш отослал его обратно. Ему не хотелось есть, а кроме того, у него не было времени. Он читал бумаги.

Холодный пот выступил у него на лбу — среди бумаг была жалоба Амари на полковника Дормеско.

Ничего не знаю, — писал Амари. — Неизвестно, сколько должно быть стульев, столов, ложек, простынь, тарелок и ножей. Неизвестно, куда девалось мыло, молоко, конфеты, книги и игрушки. Имею сведения, что у детей смотрителя маяка имеется много краденых вещей короля Матиуша. Среди документов не найдено ни одной квитанции, ни одного счета. Домишки грязные и обшарпанные, непригодные для жилья. Стража распущенная, никакой дисциплины…

Было три жалобы на Матиуша. Но жалобы выглядели так, как будто ротмистр сожалел и беспокоился о здоровье августейшего затворника:

Здоровье короля в плачевном состоянии. Он нервный и подавленный. Не желает читать и подписывать бумаги, чем очень затрудняет работу канцелярии. Не разрешает проводить учения…

Другая жалоба:

Король совершает на лодке далекие заплывы в море и возвращается усталый и раздраженный. Взбирается на горы, откуда можно упасть и разбиться. Ходит один по лесу, где могут быть дикие звери, змеи, а возможно, и людоеды.

Третья жалоба: