Король Матиуш Первый

Так и здесь. Один старый адвокат давно уже писал научный труд о тюрьмах разных стран — сколько в этих странах имеется заключенных, за что их посадили, как долго сидят, исправляются ли, хорошо ли с ними обращаются, не умирают ли они. И таков уж обычай, что когда кто-нибудь пишет научную книгу, все ему помогают. Лет десять ездил этот ученый по всем странам мира, и ему разрешали просматривать все бумаги. И теперь он как раз был в столице наследника трона.

Тихий, вежливый, весь в пыли от старых бумаг, которые читал целыми днями, такой деликатный старичок, только и спрашивает, не помешает ли он, за все благодарит, — сидит себе и пишет, считает, переписывает; Глаза у него от чтения испортились, две пары очков на носу, никого не узнает. Лакея называет: «Господин директор», директору департамента хочет дать на чай, решив, что это лакей, перо обмакнул в стакан с чаем, который ему поставили из жалости, заметив, что он с утра ничего не ел. Чиновники посмеиваются, разные шутки с ним проделывают.

— Чудак! Думает, что он из бумаг правду узнает. В бумагах всё в порядке.

А ученый, ничего не подозревая, продолжал работать.

— Простите великодушно, я вам не помешаю? Я хотел бы еще посмотреть медицинские свидетельства, если это вас не очень затруднит.

— Ничего. Эй, рассыльный, подай господину ученому из четырнадцатого шкафа два пуда бумаг. Вон те, самые пыльные.

— Сердечно благодарю. Это не беда, что пыльные.

Рассыльный, которому уже немного надоело подавать бумаги, как бросит перед носом старичка на стол огромную кипу пожелтевших бумаг. Старик даже чихнул два раза.

— Покорнейше вам благодарен.

Но в тюремном отделе работала одна служащая, которая только что купила новую блузку, она страшно рассердилась, что подняли столько пыли. Взяла бумагу поновее, последней недели и говорит:

— Вы бы лучше это прочитали, по крайней мере, это чище. И узнаете, что делается сегодня, а не сто лет назад.

— Сердечно вас благодарю. Конечно, для меня одинаково важны и старые, и новые данные. Сердечно вам признателен. Вы очень любезны. Благодарю вас.

На самом верху новой пачки лежало свидетельство о смерти Матиуша.

Рост покойного 1 метр 30 см. Возраст — лет одиннадцать… Заключенный в молодости много курил и пил водку.

А у старого адвоката был сын, тоже адвокат, и написал отец сыну в письме, что нашел очень интересную бумагу, что в тюрьме строжайшего режима умер такой маленький узник.

И вот, дорогой сын, я очень рад, что смогу привести в своей книге такой интересный факт.

А у сына блеснула мысль, уж не Матиуш ли это случайно? Что делать? Не очень-то хотелось ему ехать в такую даль, но потом он решился.

— Если это так, стану сразу самым знаменитым адвокатом в мире.

Старик тщательно переписал свидетельство о смерти Матиуша, а сын — будь что будет — опубликовал его в газетах, То, что в книге будет напечатано через десять лет, газета сообщит в тот же день, без промедления.

Было бы слишком долго рассказывать об этом со всеми подробностями, поэтому я многое пропускаю. Молодой наследник трона защищался, как мог. Предложил показать бумаги, но не разрешил никого впускать в тюрьму. Но тут вмешался старый король и дал разрешение.

Фельдшер виляет, заключенные молчат, начальник тюрьмы плетет какую-то несуразицу. Сразу видно, что дело не чисто.

Наконец всё обнаружилось. Впрочем, не всё. Весь мир облетело известие, что Матиуш умер.

Не все знали правду. Кто-то кое-что знал, кто-то догадывался.

Старого короля уважали и не хотели обрекать на такой позор, поэтому придумали версию, будто молодой король был впутан против воли, и даже не он, а его генерал. Что Матиуш еще на необитаемом острове был нездоров, а потом чрезмерно измучился в лагере черных детей и даже заразился там какой-то страшной болезнью. И умер Матиуш не в тюрьме, а в больнице, неподалёку от тюрьмы. А мальчик, которого видели в тюрьме, вовсе не Матиуш, а сын штукатура, который ремонтировал квартиру начальника. Матиуш был в тюрьме, но только один день.

Генерал, замешанный в эту историю, будет наказан. Хоть и он не виноват. Произошло недоразумение. Молодой король послал телеграмму, чтобы «устранить помехи», а генерал неправильно понял, решил, что должен похитить Матиуша.

Собственно говоря, виноват телеграфист, он поставил запятую не там, где надо.

Газеты писали каждая по-разному.