Король Матиуш Первый

2. Сделать во всех школах качели и карусели с музыкой.

3. Устроить в столице большой зоологический сад, где будут львы, медведи, слоны, обезьяны, змеи и птицы.

Но Матиуша ждало разочарование. Когда деньги пришли, оказалось, что министры ничего не могут дать на реформы Матиуша, так как между ними заранее было распределено, кто сколько возьмет на свои расходы.

Выяснилось, что столько-то должно быть израсходовано на новые мосты, столько-то — на железные дороги, столько-то — на строительство новых школ, столько-то — на оплату военных долгов.

— Если бы ваше королевское величество сказали нам раньше, мы бы заняли больше, — говорили министры.

А про себя думали: «Как хорошо, что Матиуша не было на совещаниях. Ведь столько денег, сколько нужно на его реформы, иностранные короли ни за что бы не одолжили».

«Ну, ладно. Вы меня обманули, но я знаю, что мне делать». И Матиуш взял и написал обо всём королю, который играл на скрипке:

Я хочу ввести такие же самые реформы, какие Вы, Ваше Королевское Величество ввели у себя. И мне нужно много денег. Министры заняли для себя, а теперь я хочу занять для себя.

Долго ждал Матиуш и уже думал, что вовсе не получит ответа, но как-то раз, во время урока, ему сказали, что на аудиенцию явился посол этого короля. Матиуш тотчас же догадался, в чем дело, и быстро пошел в тронный зал.

Посол попросил, чтобы все вышли, так как то, что он должен сообщить — тайна, которую он может сказать только королю. Когда все вышли, посол сказал, что деньги могут быть одолжены при условии, что Матиуш даст конституцию, чтобы управлял весь народ.

— Потому что если мы одолжим деньги лично Матиушу, мы можем их потерять, но если одолжим всему народу — то это совсем другое дело. Только, — сказал посол, — министры, наверно, не согласятся.

— Должны согласиться, — сказал Матиуш. — Как же может быть иначе? Они же согласились, чтобы я был королем-реформатором.

Но министры согласились удивительно быстро. Министры боялись, чтобы Матиуш не посадил их снова в тюрьму, и рассуждали так: «Если надо будет что-то сделать, мы скажем, что так хочет весь народ, а мы не можем не согласиться. Мы должны делать только то, что велит народ. А весь народ Матиуш не может посадить за решетку».

Начались совещания. Из городов и деревень съезжались в столицу самые умные люди. И совещались, совещались целые дни и целые ночи. Потому что очень трудно было решить, как сделать, чтобы весь народ сказал, чего он хочет и что нужно сделать.

В газетах так много писали об этом парламенте, что даже не оставалось места для картинок. Но теперь Матиуш уже хорошо читал, и картинки интересовали его меньше.

Свои особые совещания устраивали банкиры, которые считали, сколько нужно будет денег, чтобы выстроить для детей дома в деревнях, карусели и качели.

Съехались купцы из всех стран света, чтобы договориться, какие нужны звери, птицы и змеи для зоологического сада. Их совещания были самые интересные, и Матиуш всегда на них присутствовал.

— Я могу продать четырех красивых львов, — говорит один.

— У меня самые дикие тигры, — говорит другой.

— У меня красивейшие попугаи, — говорит третий.

— Самое интересное — змеи, — говорит четвертый. — У меня самые ядовитые змеи и крокодилы. Мои крокодилы большие и долго живут.

— У меня есть дрессированный слон. Когда он был молодой, он выступал в цирке. Он ездил на велосипеде, танцевал и ходил по канату. Теперь он для этого староват, так что я могу продать его по дешевке. Дети получат большое удовольствие, потому что он сможет их возить, а ведь они очень любят ездить на слонах.

— Прошу не забывать о медведях, — говорит специалист по медведям. — Могу продать четырех обыкновенных и двух белых медведей.

Эти торговцы дикими зверями все были смелые охотники, и между ними был один настоящий индеец и два негра. И дети всей столицы с любопытством смотрели на них и радовались, что король покупает столько интересных зверей.

Однажды на совещание явился негр, — такой черный, какого еще не видали в этих краях.

Все прочие негры были одеты обыкновенно и говорили на европейских языках; они немного жили в Африке и немного в Европе. А у этого слова нельзя было понять. Он был почти голый, весь костюм его состоял из ракушек, а в волосах у него было столько разных украшений из слоновой кости, что казалось удивительным, как такая тяжесть может держаться на голове.

В государстве Матиуша жил один очень старый профессор, который знал пятьдесят языков. Тут же послали за ним, чтобы он перевел — что же хочет этот невероятно черный негр. Потому что обыкновенные негры тоже не могли его понять, а может быть, не хотели переводить, чтобы не навредить себе.

Так как негритянский князь — да, это был настоящий князь — сказал: