Король Матиуш Первый

Как раз они осматривали место добычи золота, и Матиуш попросил короля Бум-Друма, чтобы тот одолжил ему немного золота. Бум-Друм рассмеялся: ему золото совсем не нужно, он может дать Матиушу столько, сколько его верблюды смогут увезти.

— Я своему другу должен одолжить? — Нет, белый друг может брать все, что ему нравится. Бум-Друм любит маленького белого друга и хочет ему служить до конца жизни.

Когда Матиуш уже готовился в дорогу, король людоедов устроил большой праздник дружбы. Это было так.

Раз в году все негры собирались в столице, и из них выбирали тех, которые должны быть в течение этого года съедены королевским двором. Те, которых выбрали, очень радовались, а те, которых король браковал, были очень опечалены. Отобранные на съедение танцевали дикий танец радости, а неотобранные ходили на четвереньках (это был траурный танец) и тоже пели, но так грустно, как будто плакали.

А потом король острой ракушкой оцарапал себе палец, то же самое сделал Матиуш, и король людоедов слизал каплю крови со среднего пальца Матиуша, и то же самое должен был сделать Матиуш. Матиушу была неприятна эта церемония, но, наученный горьким опытом, когда его чуть не отравили, он не противился и делал все, что от него требовали. После этого обмена крови были еще другие церемонии: Матиуша бросили в пруд, где было много змей и крокодилов, и король Бум-Друм прыгнул в пруд и вытащил Матиуша. Потом Матиуша натерли каким-то жиром, и он должен был прыгнуть в горящий костер. Но тут же за ним прыгнул Бум-Друм и так быстро вытащил его из огня, что у него только волосы подпалились, а сам он даже не обжегся. Потом Матиуш должен был прыгнуть на землю с очень высокой пальмы, а Бум-Друм схватил его так ловко, что Матиуш не ушибся.

Профессор объяснил Матиушу все эти действия; это означало, что если бы Матиуш очутился в пустыне без воды, то друг дал бы ему собственную кровь, чтобы он мог напиться и не умереть от жажды; что, где бы ни угрожала Матиушу опасность, в воде, хоть бы там были самые большие крокодилы, в огне или в воздухе, брат его Бум-Друм, рискуя жизнью, бросится ему на помощь.

— Мы, белые, говорил профессор, — все пишем на бумаге, а они писать не умеют, так что таким способом они заключают договоры.

Матиушу было жаль оставлять своих друзей. Он решил убедить иностранных королей, что людоеды, хотя и дикие, но очень хорошие люди. Было бы хорошо, если бы все короли с ними подружились и помогли им. Но чтобы сделать это, нужно было ввести одну реформу: отучить негров быть людоедами.

— Брат Бум-Друм, — сказал Матиуш, когда они беседовали в последний вечер. — Я тебя очень прошу, перестань быть людоедом.

Матиуш долго объяснял, что нехорошо есть людей, что Бум-Друм обязательно должен ввести реформу, запрещающую это делать, тогда сюда приедет много белых, которые помогут навести им порядок, и неграм будет приятно жить в их прекрасной стране.

Бум-Друм печально выслушал Матиуша и ответил, что однажды один король уже хотел так сделать, но его за это отравили, что это очень трудная реформа, но что он еще подумает. После этой беседы Матиуш вышел ненадолго прогуляться в лес. Светила луна. Было красиво и тихо. Вдруг Матиуш услыхал какой-то шорох.

Что бы это могло быть? Какая-нибудь змея или тигр? Он продолжал идти и снова услышал шорох: кто-то за ним идет. Матиуш вынул револьвер и стал ждать.

Это оказалась маленькая негритянка, дочь короля людоедов, веселая Клю-Клю. Матиуш узнал ее, потому что луна ярко светила, и очень удивился.

— Чего ты хочешь, Клю-Клю? — спросил Матиуш по-негритянски. Он уже научился немного говорить на их языке.

— Клю-Клю кики рец — Клю-Клю кин брун.

Она долго еще что-то говорила, но Матиуш ничего не понял. Запомнил только одно:

— Кики, рец, брум, буз, кин.

Клю-Клю была очень печальна и плакала; Матиушу стало жаль маленькую Клю-Клю: наверно, у нее какие-то неприятности. Он дал ей свои часы, зеркальце и хорошенький флакончик, но Клю-Клю не перестала плакать.

Что же это означало?

Только когда Матиуш вернулся, профессор перевел ему слова Клю-Клю; они означали, что Клю-Клю очень любит Матиуша и хочет вместе с ним ехать.

Матиуш попросил профессора, чтобы он объяснил Клю-Клю, что она не может ехать одна, что ее папочку, короля Бум-Друма, возможно, пригласят в Европу, и тогда, наверно, она сможет приехать с ним.

И Матиуш уже больше не думал о маленькой Клю-Клю, тем более, что перед отъездом было очень много дел. На пятьсот верблюдов были погружены ящики с золотом и драгоценными камнями, фрукты и напитки, а также всевозможные африканские деликатесы, вина и сигары в подарок министрам. Он договорился, что через три месяца пришлет клетки для отправки в его зоологический сад диких зверей, и предупредил, что, может быть, пришлет самолетом разные вещи, так что пусть не пугаются, если прилетит белый человек на большой птице из железа. Рано утром они сели на верблюдов и отправились в путь. Дорога была трудная, но все были закалены, так что на обратном пути пустыня их утомила гораздо меньше.

25