Король Матиуш Первый. Король Матиуш на необитаемом острове

Белые как мел министры гуськом прошествовали в тюрьму. Военный министр остался на свободе. Он отвесил королю низкий поклон и удалился.

Наступила гробовая тишина. Матиуш в одиночестве прогуливался по залу, заложив руки за спину, и каждый раз, проходя мимо зеркала, думал: «Я немного похож на Наполеона».

Но что же все-таки делать?

На столе – кипа бумаг. Подписывать или не подписывать? Почему на одних написано: «Разрешаю», на других: «Не разрешаю», на третьих: «Отложить»?

Может, он зря арестовал всех министров? А может, этого вообще не следовало делать? Конечно, он свалял дурака с этой контрибуцией. Поторопился. Надо было посоветоваться с министром финансов.

Но откуда ему было знать, что существует какая-то контрибуция? В самом деле, рассуждая здраво, чего ради победители должны расплачиваться за разрушения из собственного кармана? Ведь не они первые начали.

Может, написать королям письмо? Их ведь трое, значит, им легче возместить военные убытки, чем ему.

А как пишутся такие письма? Министр юстиции сказал: «Том 814». Сколько же всего этих томов? А Матиуш прочел всего-навсего два сборника сказок и жизнеописание Наполеона.

Бедный король совсем приуныл, но тут за окном послышалось кукование кукушки.

Кончилось проклятое одиночество!

– Послушай, Фелек, как бы ты поступил на моем месте?

– На месте вашего величества я бы играл в парке и на их заседания вовсе не ходил. Они бы делали что хотели, и я бы делал что хочу.

«Фелек не понимает, что долг короля – управлять страной и заботиться о благе своих подданных. Король не может, как простой мальчишка, играть все время в салочки да в лапту», – подумал Матиуш, но вслух ничего не сказал.

– Теперь уже поздно. Они в тюрьме.

– Ну и пусть сидят, если такова ваша королевская воля.

– А ты посмотри, сколько бумаг! Если я не подпишу их, остановятся фабрики, железные дороги…

– Ну тогда подпишите.

– Я без них как без рук. Даже старые опытные короли не могут обойтись без министров.

– Тогда выпустите их.

Матиуш чуть не кинулся Фелеку на шею. Какой он догадливый! А ему такой простой выход в голову не приходил. В самом деле, ничего страшного не произошло. В любую минуту можно их выпустить, но с условием, чтобы они слушались его и ничего серьезного сами не предпринимали. Потому что это ни в какие ворота не лезет! Король, точно воришка, тащит тайком из собственного буфета колбасу для своего друга. Или украдкой рвет ягоды в собственном саду. Или с завистью смотрит из-за забора, как играют дети. Он тоже хочет играть. Он хочет, чтобы его учителем был капитан, под командой которого он воевал. Ведь ничего особенного он не требует: просто ему хочется жить как все дети.

Фелек спешил в город по делам и забежал одолжить немного денег: на трамвай, на папиросы и, если хватит, – на шоколад.

– На, возьми, пожалуйста.

И Матиуш снова остался один.

Церемониймейстер явно избегал его, гувернер куда-то исчез, а лакеи сновали бесшумно, как тени.

«Наверно, они считают меня тираном?» От этой мысли Матиушу стало не по себе.

Их страх понятен: ведь предок Матиуша, Генрих Свирепый, убивал людей, точно мух.

Что же делать? Как быть?

Хоть бы пришел кто-нибудь.

И тут в комнату тихо вошел старый доктор. Матиуш очень ему обрадовался.

– У меня к вашему величеству очень важное дело, – робко промолвил доктор. – Но я боюсь, вы не согласитесь.

– Разве я тиран? – спросил Матиуш, пристально глядя ему в глаза.

– Никто этого не говорит. Просто у меня к вам очень большая просьба.

– В чем дело, доктор?

– Я пришел просить вас облегчить немного участь заключенных.

– Говорите смело, доктор. Я заранее на все согласен. Я не сержусь на них и скоро выпущу из тюрьмы, но с условием, чтобы они меня слушались.

– Вот это по-королевски! – воскликнул обрадованный доктор и стал перечислять просьбы заключенных: – Канцлер просит подушку, матрац и перину – у него болят кости, он не может спать на соломе…

– А я на голой земле спал, – заметил Матиуш.

– Министр здоровья просит зубную щетку и порошок. Министр торговли не ест черный хлеб и просит прислать ему белый. Министру просвещения нужна книга. Обер-полицмейстер от огорчения заболел, ему необходимо лекарство.

– А о чем просит министр юстиции?

– Ни о чем. В своде законов, в томе 745, сказано: «Заключенные министры имеют право подать прошение на высочайшее имя только спустя три дня после ареста». А они сидят три часа…

Матиуш приказал выдать заключенным белье, одеяла, подушки, отнести им обед из королевской кухни, а к ужину подать вино. Министра юстиции он велел привести под стражей к себе.

Когда министра привели, король любезно предложил ему сесть в кресло.

– Законно ли будет, если я выпущу вас завтра из тюрьмы? – спросил Матиуш.

– Не совсем, ваше величество. Впрочем, военная диктатура не признает законов. И если мы назовем это так, все будет в порядке.

– А если я их выпущу, имеют они право посадить меня в тюрьму?

– Нет, ваше величество. Хотя с другой стороны, в томе 949 есть оговорка о так называемом государственном перевороте.

– Ничего не понимаю, – признался Матиуш. – Сколько надо времени, чтобы во всем этом разобраться?