Король Матиуш Первый. Матиуш на необитаемом острове.

Дорогой, любимый Матиуш! Случилось то, чего я больше всего боялся. Я должен тебя оставить. Дорогой Матиуш, если бы я тебя не знал, я бы предложил тебе уехать вместе со мной в мою страну, но я знаю, что ты не согласишься. Я еду по северному шоссе, если ты захочешь, ты сможешь догнать меня на лошади за два часа. Я подожду тебя в корчме. Если же мы не увидимся, помни, что я твой друг. Верь мне даже тогда, когда тебе будет казаться, что я тебе изменил. Что бы я ни сделал, знай, что это для твоей пользы. Умоляю тебя об одном: это должно остаться тайной. Никто, ни одна душа не должна знать об этом. Письмо немедленно сожги. Жаль мне тебя, милое дитя, бедный, одинокий сирота. Мне бы хотелось оградить тебя хотя бы от части тех горестей, которые тебя ожидают. Может быть, ты все же поедешь co мной? Письмо непременно сожги.

Прочитав письмо, Матиуш быстро зажег свечу и поднес листок к огню. Бумага вспыхнула, съежилась и почернела. Огонь обжигал, Матиушу пальцы, но он не обращал на это внимания.

«Душа моя болит больше, чем пальцы», — подумал он.

Против письменного стола висели портреты его матери и отца.

«Бедный, одинокий сирота», — подумал Матиуш, глядя на портреты покойных родителей.

Но он только глубоко вздохнул. Плакать было нельзя, потому что сейчас он должен надеть корону и глаза его не должны быть красными. В комнату тихо проскользнула Клю-Клю и стала в дверях с таким покорным видом, что, хотя в первый момент ее присутствие раздражало Матиуша, через минуту он мягко спросил:

— Что ты хочешь, Клю-Клю?

— Белый король скрывает от Клю-Клю свои заботы. Белый король не хочет доверить свои тайны Клю-Клю. Но Клю-Клю все знает, и Клю-Клю не оставит белого короля в беде.

Клю-Клю произнесла это торжественно, держа обе руки поднятыми над головой. Точно так присягал ему Бум-Друм.

— Что же ты знаешь, Клю-Клю? — спросил растроганный Матиуш.

— Белые короли позавидовали золоту Матиуша, они хотят победить его и убить. Грустный король жалеет Матиуша, но он слаб, он боится сильных белых королей.

— Молчи, Клю-Клю!

— Клю-Клю будет молчать, как могила, но Клю-Клю узнала грустного короля. Выдать Матиуша может это сожженное письмо, а не Клю-Клю.

— Молчи, Клю-Клю, ни слова больше! — воскликнул Матиуш, сбрасывая пепел сожженного письма на пол и топча его ногами.

— Клю-Клю клянется, что ничего больше не скажет.

Нужно было кончать разговор, потому что в это время лакеи вернулись из школы и, толкая друг друга, вбежали в кабинет.

Матиуш покраснел от гнева.

— Что за крик! — воскликнул он. — С каких это пор королевские лакеи осмеливаются с таким шумом врываться в королевский кабинет? Мало у вас было времени шалить в школе?

Церемониймейстер так смутился, что даже уши у него стали красными.

— Ваше королевское величество, умоляю, простите их. Эти бедные парни в детстве были лишены всяких игр. Сначала они были прислугами и поварятами, потом лакеями. Они всегда должны были вести себя тихо, и поэтому сейчас носятся как сумасшедшие…

— Ну, хорошо, хорошо. Приготовьте тронный зал. Через полчаса заседание.

— Ох, мне столько уроков задали на завтра, — простонал один.

— Я должен нарисовать карту.

— У меня шесть задач и целая страница…

— Не пойдете завтра в школу, — сердито прервал их Матиуш.

Они поклонились и тихо вышли. Только в дверях чуть не подрались. Потому что один толкнул другого, и тот ударился подбородком о ручку двери.

Вбежал Фелек, грязный, вспотевший, в рваных штанах.

— Все сделал, они будут. И начал рассказывать.