Король мечей

— Ты — Кулл, — спокойно сказал он.

— Да, я Кулл.

— А Танелорн — твоя тюрьма?

— Он был моей тюрьмой, потому что…

— Потому, — подхватил Джери, — что только Вечный Танелорн может удержать столь могущественное существо, как ты.

— Но даже он не смог бы удержать меня, будь я завершенным.

Джери поднял безвольную руку Корума и потрогал шестипалую кисть.

— А это сделает тебя завершенным?

— Это — ключ к моей свободе. Но ключ должен быть отдан добровольно, иначе я не смогу им воспользоваться.

— И ты постарался заполучить его — разумом, волей, над которой Танелорн не властен. Выходит, не Космическое Равновесие соединило Корума с Элриком и Эрекозе, а ты. Только ты и твой брат обладаете такой силой — хотя вы сейчас и пленники. Только вы можете бросать вызов базовому закону мультивселенной — Закону Равновесия.

— Да, только Кулл и Ринн могут это, ибо они послушны единственному закону…

— …Который вы нарушили — много тысячелетий назад. Вы стали сражаться друг с другом — и Ринн отсек тебе кисть, а ты вырвал у него глаз. Вы забыли о клятве верности — той единственной клятве, что всегда будет для вас законом… А затем…

— Затем Ринн привел меня сюда, в Танелорн. И я множество циклов не могу уйти отсюда.

— А что твой брат Ринн? Какое возмездие ты придумал ему?

— Он ищет, не ведая отдыха, свой утраченный глаз. Но найти его он сможет лишь отдельно от руки.

— А глаз и рука всегда были вместе.

— Как и сейчас.

— И потому Ринн ничего не нашел.

— Ты верно понял меня, смертный. Тебе многое известно.

— Это потому, — прошептал Джери, словно разговаривая сам с собой, — что я один из тех смертных, что обречены на бессмертие.

— Ключ должен быть отдан добровольно, — снова повторил Кулл.

— Скажи, это тебя я видел в Огненных землях? — неожиданно спросил Корум, отодвигаясь от статуи. — Это ты был на холмах, рядом с замком Эрорн?

— Да, то была моя тень. Но ты не мог видеть меня. Это я спас тебе жизнь в Огненных землях, и еще множество раз. Я использовал для этого свою руку, я убивал ею твоих врагов.

— Они не были врагами, — Корум поднес к глазам шестипалую руку, глядя на нее с отвращением. — Значит, это ты дал мне власть над мертвыми и право призывать их себе на помощь?

— Это все пустяки. Руке дана куда большая власть.

— И ты сделал это усилием мысли?

— Я сделал гораздо больше… Я не могу принудить тебя, смертный, вернуть мне мою руку.

— А если я не захочу расстаться с ней?

— Тогда я останусь здесь и буду ждать еще тысячу циклов, пока не наступит новое Пересечение Миллиона Сфер. Разве ты ничего не понял?

— Я понял, — печально ответил Джери. — Пересечение Миллиона Сфер… Вот отчего такое множество плоскостей открылось сейчас для смертных! Вот почему находятся ответы на загадки, суть которых всегда ускользала! Вот почему я помню свои воплощения. Пересечение Миллиона Сфер. Это случается столь редко, что даже проживший вечность не всегда увидит его. А когда оно происходит, рушатся старые законы, и рождаются новые, и меняется сама природа времени, реальности и пространства.

— Это означает конец Танелорна?

— Возможно. Но я не уверен, — сказал Кулл. — Ключ должен быть отдан добровольно.

— А что будет, если я отдам ключ? — спросил Корум.

Джери покачал головой, вытащил из-за пазухи кота, погладил его и тяжело вздохнул.

— Ты освободишь Кулла, — сказал Кулл. — Ты освободишь Ринна. Каждый заплатит свою цену.

— Что мне делать, Джери?

— Я не могу…

— Мне следует заключить сделку? Потребовать помощи для сражения с Королем Мечей? Чтобы Кулл вернул мне Ралину, вернул мир в мои земли?

Джери пожал плечами.

— Что же мне делать, Джери?

Но Джери молчал. Корум посмотрел в лицо Куллу.

— Я верну тебе твою руку, но при условии, что ты поможешь мне уничтожить власть Хаоса в Пятнадцати Плоскостях, что ты убьешь Мабелода, Короля Мечей, и отыщешь мою возлюбленную, Ралину. И вернешь мир в мои земли, чтобы мы могли жить, подчинясь воле Закона. Скажи, что ты это сделаешь.

— Я это сделаю.

— Тогда я охотно отдам тебе ключ. Возьми свою руку, Великий Древний Бог, ибо она принесла мне только страдания!

— Глупец! — вскричал Джери. — Я же говорил тебе, что…

Но голос его звучал все глуше и глуше. А Корум ощутил чудовищную муку — сродни той, которую испытал тогда, в лесу, когда Гландит отсек ему кисть. Он даже закричал от нестерпимой боли. Затем что-то ожгло ему лицо, и он понял, что Кулл вырвал у него из глазницы глаз Ринна. Красный туман плыл у него в голове. Красный жар иссушал душу. Красная боль пожирала плоть.

— …что они послушны лишь одному закону — закону верности друг другу! — закричал Джери. — Я молился, чтобы ты не совершил этой глупости!

— Я… — Корум взглянул на культю, где прежде была рука Кулла, и потрогал пустую глазницу, — я опять калека…

— А я завершен, — голос Кулла не изменился, но его инкрустированное каменьями тело заблестело ярче. Он вытянул все четыре ноги и руки и вздохнул с облегчением. — Целый!

В одной из рук он держал глаз Ринна; глаз переливался в синем сиянии города.