Король на день

Эээ ... Эта улыбка на меня не подействует.

Я села напротив него, нос к носу.

- Я не имею в виду секс, если ты подумала о нем.

Тогда, что он имел в виду?

- Я собираюсь… - он откашлялся. – Я собираюсь войти в тебя, как я сделал в ту ночь в Эдинбурге.

Что? Нет!

- Другого пути нет, Миа.

Для чего это нужно? Сделать мне больно?

Потому что той ночью в Эдинбурге я испытала на себе всю силу боли Кинга. Это было похоже на то, что по моим венам пустили битое стекло.

Кроме того, разве ты не сказал, что Ваун забрал твои силы?

- Некоторых моих способностей меня лишить нельзя. Они идут в комплекте с бесплотностью, – он нахмурил свои красивые черные брови и почесал свою черную бородку.

Почему ты постоянно так делаешь?

- Как? – спросил он.

Чешешь подбородок, когда я бросаю тебе вызов или заставляю задуматься над чем-то.

- Правда?

Разве я не говорила тебе, что стала это замечать? Вот откуда я знаю, что с тобой происходит.

- Что-то пошло не так. Я не могу войти в тебя, не разделив с тобой боль моего проклятья. Однако если я не покажу тебе правду - ты умрешь с сомнением в сердце. И кольцо не подействует.

Что ты хочешь мне показать?

- Мои воспоминания.

Ты не можешь просто рассказать мне о том, что ты хочешь, чтобы я увидела?

- Слова могут солгать. Воспоминания – нет.

В любом случае не все помнят вещи такими, какими они были на самом деле.

- Верно. Каждый видит свою собственную версию истины, но эта единственная истина, известная мне.

Я не могу Кинг. Это было слишком…

- Ужасно?

Я кивнула.

- А я чувствовал себя великолепно.

Я смотрела на него и задавалась вопросом… Почему?

- Потому что, – он выпрямился.

Внезапно я заметила в его глазах этот взгляд. Взгляд, который я хорошо знала. Сердитый взгляд. Он появлялся, когда Кинг был готов потерять самообладание.

Он крепко схватил меня за плечи и встретился со мной глазами.

- Прости, Миа, но другого пути нет.

~ ~ ~

Когда Кинг заполнил все мое тело, я почувствовала, будто лезвия бритвы входят в мои руки и ноги. Я хотела закричать. Хотела крикнуть ему, чтобы он остановился, но не могла даже пошевелиться.

Вот каково это – быть одержимой? Или это причиняет такую боль, потому что он проклят?

И, Божечки, я снова оказалась там, в нем, снова жалея его где-то в глубине сознания. Как вообще можно жить с такой агонией? Всего несколько минут с ней было достаточно, чтобы свести любого человека с ума. Я хотела впиться ногтями в свое сердце, чтобы все это быстрее закончилось. И в тот момент, когда я отчетливо поняла, что Кинг пытается успокоить меня, мне захотелось вцепиться в его спину, как это делала Хейн. Я ненавидела его в тысячи раз больше, чем кого бы то ни было.

Как ты можешь так со мной поступать? – подумала я.

Я должен, – ответил он.

И пока я в своей голове корчилась от боли, то чувствовала, как энергия Кинга проникает в самые темные уголки моей души. Я почувствовала его боль. Не видела ничего, кроме фиолетового цвета. Когда я почувствовала, как вибрирует и дрожит каждая клеточка моего тела, я ощутила, какое острое наслаждение он испытывает от такой интимной близости со мной. Для него это было лучше, чем секс. Как я поняла, что это было еще бОльшей тайной, чем сам Кинг? Просто. И он был в экстазе.

В своих мыслях я на него зарычала. Как он смеет наслаждаться этим? Как смеет!

Я почувствовала покалывание, как будто Кинг ласкал меня под моей кожей, пытаясь успокоить, пытаясь заставить принять эту агонию и оттолкнуть ее.

Это не помогало!

Божечки, я надеялась, что он может меня слышать. Ласки под моей кожей, скорее всего, были самым неприятным ощущением, которое я когда-либо испытывала. Конечно не считая того, что в данный момент мною владел богатый, соблазнительный, мертвый король.

Ласки прекратились, и затем я почувствовала, как он начал копаться в моей голове. Вот чего он добивался? То же самое он делал в прошлый раз, в Эдинбурге. Он искал что-то внутри меня.

Мне трудно сказать, сколько длилась его охота за сокровищами, или когда он остановился, потому что крики в моей голове длились слишком долго, но наконец, он добился своего.

Кинг? Что ты делаешь?

Постарайся расслабиться, – сказал он.

Его голос был очень слабым. Скорее это было отдаленное эхо, а не голос Кинга.

Затем я почувствовала, будто бы теплое одеяло покрывает мое сознание.

Я уже умерла?