Король на именинах

– Нет, не открою склад. И ничего ты мне не сделаешь, понял? В моих должностных обязанностях такого нет, чтобы по ночам склад открывать.

И захлопнул дверь прямо перед носом у владельца мебельного магазина. Тот рванул дверь на себя, влетел в маленькую комнатку, хотел ударить Павла кулаком в лицо, но тот от удара увернулся, руку «бизнесюге» перехватил и как тисками сжал пухлое запястье. Даже браслетка дорогих часов хрустнула. Вывернул руку за спину и поднимал вверх до тех пор, пока «комерс» не переломился надвое и не уткнулся в мусорное ведро холеной харей. Затем Павел выкинул его за дверь.

Он знал, через четверть часа здесь появятся нанятые боровом крепкие парни, которые расхаживают, приглядывая за порядком, в его магазине. И не ошибся, парни подъехали быстро. Павел Глазунов убегать не стал, не из тех он был, кто спину противнику показывает. Дрался один с тремя. Потом кровью две недели мочился и ходил на полусогнутых. Но и троим охранникам досталось: двое в больнице оказались, а вот третьему повезло, всего лишь зуба лишился – ударом ноги выбил его Павел.

Хозяин склада владельцу магазина, естественно, сказал, что денег Глазунову не дал ни копейки. Сам же рассчитался с ним до копейки, еще и сверху тысячу накинул на лекарства и пластырь, потому как лицо у Павла имело неприглядный вид. Такие лица иногда показывают по телевизору, когда транслируют схватки профессионалов за чемпионский боксерский пояс. Ухо как чебурек, съехавший набок нос как картошка, один глаз закрыт полностью, рассеченные губы выворочены. Слава богу, зубы остались целы. На лбу шрам на семь швов, заклеенный полоской пластыря, подбородок рассечен, шея в ссадинах. Павел оклемался, все зажило как на собаке. Только шрам на лбу остался – тонкая полоса, похожая на рыбий хребет.

Павел и думать забыл о владельце мебельного магазина, но тот сам напомнил о себе – Павлу пришла повестка в милицию. И дело завертелось. Охранники подали на него в суд. И наверняка у «комерса» хватило бы денег и свидетели липовые нашлись бы, потому загремел бы Павел Глазунов в тюрьму года на три. И было бы ему не сладко. Но мебельный «бизнесюга» разбился на джипе с одним из своих охранников, разбился так сильно, что даже хоронили бедолагу в закрытом гробу. О Павле ментам напомнили родственники погибшего, предложили выяснить, не являлся ли он виновником страшного дорожно-транспортного происшествия, забравшего жизнь преуспевающего бизнесмена и его охранника.

Милиция проверила, у Павла Глазунова было алиби на момент катастрофы – он был в Серпухове у мамы. Дальше менты копать не стали. Глазунов им понравился, хороший мужик, орденом награжден и медалью за участие в боевых действиях. Где и за что получил награды младший сержант Павел Глазунов, менты не поинтересовались. А если бы и спросили, то Глазунов мог бы соврать. В военном билете про его специальность – снайпер – ни слова написано не было.

А то, что в Серпуховском спортивном клубе за неделю до автомобильной катастрофы с трагическим исходом был взломан тир и пропала малокалиберная винтовка, столичных ментов не интересовало. Это дело серпуховской милиции, пусть они и разбираются, ищут воров, скорее всего школьников из соседней школы.

* * *

Павел Глазунов еще спал в своей однокомнатной квартире, доставшейся ему от отца. Тот бросил жену и сына двадцать пять лет назад и уехал искать счастье в Москву, где и помер от инфаркта. Квартира досталась сыну.

«Кто бы это?» – сквозь сон подумал Павел, нащупал телефонную трубку, даже не открывая глаз, поднес к уху и, повернувшись на бок, сонным голосом пробурчал:

– Алло, слушаю!

– Как ты, жив-здоров? – услышал он голос, который узнал не сразу.

– Кто это?

– Своих уже не узнаешь?

– Кто это? – переспросил Павел, тряся головой.

Две недели он уже не пил, денег не было ни копейки, да и желания тоже.

– Это я, Шурик.

– А-а, – облизнув пересохшие губы, выдавил из себя Павел. – Чего звонишь ни свет ни заря?

– Встретиться надо.

– А, – услышал в ответ Шурик и хлебнул чая с лимоном, – встретиться, конечно, можно, только я к тебе приехать не могу.

– Это еще почему?

– Поиздержался, денег ни копья.

Шурик на другом конце крякнул с явным удовольствием, словно по-настоящему обрадовался, что Павел Глазунов находится в бедственном состоянии.

– Так я тебе денежкой немного помогу. Работа на горизонте замаячила.

– Оно неплохо будет, – Глазунов уже сидел на диване и рассматривал ногти на пальцах правой руки, левой скреб небритую щеку.

– Когда свободен будешь?

– Я все время свободен, – честно сказал Павел.

– Тогда давай часиков в одиннадцать посидим на воздухе, поговорим. У вас там еще кафе «Отдых» работает?

– Работает, только у меня в нем кредит исчерпан.

– Не беда, – сказал Шурик. – Значит, договорились?

– Хорошо, – сказал Павел, кладя трубку и потягиваясь.