Король на именинах

– Все у нас завтра получится. Всех разведем. Они думают, что в шашки играть сели, а мы их – доской по голове. Двести пятьдесят тысяч – мелочь, из-за них и мараться не стоит. Общак на кон поставлен, кто его контролирует, за тем и сила. Сила в деньгах, Артист.

– Да… в деньгах…

– Не мандражируй, то, что ты Карла подставил, никто не узнает, его свои же на части порвут. И сделают это по понятиям. Он не рискнет «куклу» Железовскому подсунуть, тот сам этого не допустит. А когда общаковые деньги ментам попадут…

Артист выщелкнул из мобильника карту и выбросил ее в окно, затем коротко просигналил.

– Перестраховщик, – засмеялся Пашка. – Кого на деньги завтра нацелишь?

– Есть один, – коротко ответил Артист, глядя на перелезающего через дорожные ограждения Вадика.

– Его? – удивился Пашка.

– Я б и его пристроил, но рано еще.

Глава 10

Что произошло с ней после того, как очутилась в машине, Светлана Железовская воспринимала лишь отрывочно. Да и все увиденное, услышанное ничего не могло прояснить.

Вот промелькнул светофор… Вот машина повернула… Чужая рука щупает ее пульс, и звучит голос:

«Ты на деление „машинки“ смотрел, когда ширял ее? Если сдохнет…»

Затем вновь забытье, лишь изредка прерываемое пришедшими из воспоминаний обрывками оперных арий. Они возникали как вспышки, одновременно и звуком, и светом…

Ярко освещенная сцена, солист, над оркестровой ямой темным силуэтом возвышается дирижер, вознесенная над головой палочка, и обрушивался водопад музыки, прозрачный и светлый. Голос солиста завораживал, и вот уже казалось, что итальянские слова, загадочные и таинственные, становились понятными…

«О чем это он? О любви? Измене?»

Светлане не хотелось выбираться из теплого, уютного и всепоглощающего видения, но она открывала глаза. Музыка еще звучала в ее голове, постепенно затухая, а глаза уже видели реальность. Тесный салон микроавтобуса, окна, неплотно прикрытые темными экранами, и лицо склонившегося над ней мужчины. Музыку окончательно заглушил неприятный высокий голос:

– Какое, на хрен, сдохла? Ей еще вколоть надо, видишь, очухивается.

«Почему он кричит? – не могла понять Светлана. – Ведь идет концерт, и нужно сидеть тихо-тихо, даже кашлянуть нельзя… Но куда же подевался солист? Где сцена, оркестр?»

– Николай, ты где? – тихо позвала она и пальцами попыталась словить его ладонь, как он сам делал это в театре.

Однако вместо руки Бунина, разгоряченной, сухой, ей попалась влажная от пота, покрытая жесткими волосками рука. Она дернулась, на грудь ей навалилась тяжесть, и тут же девушка почувствовала, как что-то протыкает ей кожу на локтевом сгибе.

– Не дергайся, иглу сломаешь, – прошипели ей на ухо.

Голова закружилась, расслабились все мышцы, не стало сил даже поднять безвольно свесившуюся руку. За окошком мелькнула неоновая, переливающаяся синим и красным светом реклама, пронеслась, закрутилась и погасла…

Светлана сидела на заднем сиденье микроавтобуса с широко раскрытыми, но ничего не видящими глазами.

– Теперь порядок, – удовлетворенно крякнул худощавый мужчина с впалыми щеками и завернул использованный шприц в обрывок газеты, – слышь, Валик, закурить мне подбрось, я сигареты на панели забыл.

– Сдурел по имени меня называть! – вызверился сидевший за рулем толстяк в потертом джинсовом костюме.

– Отрубилась, не слышит, – худосочный с остервенением содрал с себя пиджак, сорвал галстук, – ненавижу костюмы. И зачем эти удавки на шею цеплять? – Он перебрался на переднее сиденье, сам взял сигареты и жадно затянулся.

– От страха в животе бурлит, а, Олег?

– Уже с утра меня скрутило. Когда волнуюсь, всегда гастрит обостряется. – Олег закусил сигарету зубами, сцепил пальцы и хрустнул суставами.

Пепел посыпался на черные костюмные брюки.

– Не прожги, не твои. Возвращать придется.

– И не твои. Я брал, мне отвечать, – Олег дунул на колени, сгоняя рассыпавшийся пепел.

– «Звон» сделай, что все удалось, – напомнил Валик и глянул налево, прежде чем перестроиться из ряда в ряд.

Олег вытащил из кармана брюк мобильник, отбросил крышечку.

– С ума спятил, он тебе что сказал? «Мобильник только до, а не после». Потом никаких разговоров о девчонке.

– Я не дурак открытым текстом говорить. – Тем не менее Олег спрятал трубку и стал вглядываться в окно. Заприметив одинокий навес телефона-автомата у магазина, попросил: – Тут останови.

– Только быстро, стоять здесь нельзя, нам еще ментов не хватало.

Олег с телефонной карточкой в одной руке и мобильником в другой побежал к автомату. Валик сосредоточенно постукивал пачкой сигарет по приборной панели. В магазине дверь не закрывалась – входили и выходили люди. Сверяясь с десятирублевой купюрой, на которой был записан номер телефона, Олег тыкал пальцем в кнопки. Тем временем из-за торгового фургона вышел сытый, довольный жизнью лейтенант ГИБДД с завернутыми в пластиковый пакет двумя хот-догами и неприязненно посмотрел на микроавтобус, занявший свободное место, откуда его обещал через пяток минут забрать напарник.