Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом

«Когда я вошел к королю, то застал его очень собранным, и мы проработали речь первый раз, – вспоминал Лог. – Премьер-министр успел ознакомиться с ней заранее и во время обеда делал в тексте заметки своим неразборчивым почерком. Мы с королем порепетировали трансляцию и мало-помалу отшлифовали текст. Кое-что в нем изменилось, но и в таком виде речь была мне не по душе».

На следующий день, в канун Рождества, Лог забрал Вуда из штаб-квартиры Би-би-си, и они вместе поехали в Виндзор, куда на праздники перебралась королевская семья. Когда проезжали Раннимид, Лог подумал о «шекспировской исторической хронике “Король Иоанн” и обо всем, за что мы сражаемся». Приехав, они выпили с Мьевиллем, а потом поднялись наверх, в Длинный зал, и стали ждать королевскую семью.

Лог понял, что приближаются король с королевой: как всегда, впереди них с лаем бежали собаки. Пара вошла, приветливо улыбаясь.

– Ну, я проголодался, пойдемте обедать, – заявил король, и все направились в столовую по длинным коридорам с окнами на сад и внутренний парк. Потом прошлись по речи, но все равно она не нравилась Логу. Король отказался выступать из убежища и приказал перенести всю аппаратуру обратно в свой кабинет, откуда говорила принцесса Елизавета. Лог заметил, что помещения как-то оголились, потому что почти всю хорошую мебель убрали на хранение. Король чувствовал себя неважно, потому что съел что-то неудобоваримое, и они прошли речь лишь один раз. Потом Лог с Вудом уехали обратно в Лондон. После Кингстона стоял густейший туман, но они все-таки добрались до Уимблдона, потом до Херне-Хилла и наконец до своих домов.

Рождественское утро выдалось холодным, но ясным и веселым. Лог не хотел рисковать и поехал в Виндзор не на поезде, а на междугородном автобусе. «Он всю ночь простоял на морозе, и, когда двери открылись и мы вошли, холод чуть не сбил с ног, – писал он. – Это было все равно что оказаться в леднике. Я мерз все сильнее и сильнее и, доехав до Виндзора, вывалился из автобуса мороженым куском мяса». До замка Лог шел пешком и успел немного согреться; а когда с Мьевиллем они выпили по стакану шерри, он почти совсем оттаял. «Красота угольев, пылавших в камине, еще больше меня согрела, и, когда вошли король, королева, обе принцессы и герцог и герцогиня Кентские, я уже почти вернул себе человеческий облик», – писал он. В час десять все поднялись наверх, к щедро украшенной рождественской елке. Лог подумал, что за день, пока его не было, королевская семья «сотворила чудеса». Все сели за рождественский обед, за которым подавали голову кабана с черносливом, как вспоминал Лог, «великолепного вида и вкуса». «Я редко пробовал так прекрасно приготовленное и поданное блюдо», – отмечал он.

Потом все вытягивали крекеры с шуточными записками, и король захотел узнать, что досталось Логу. Тот прочел вслух: «Что такое пешеход? Одна из тех штук, которые сбивают автомобилисты».

Король подумал с минуту и сказал: «Нет, вряд ли мы можем вставить это в передачу».

После трапезы все вернулись в Длинный зал, и королева сняла что-то с елки со словами: «Мистер Лог, вам на память». Это оказался золотой портсигар. «Подарок был превосходный, я был очень тронут и, кажется, неучтиво промямлил слова благодарности», – вспоминал Лог. Король произнес: «Ну что ж, теперь пойдемте работать», и они отправились в кабинет, еще раз прочли речь, а затем перешли в комнату для трансляций. Вуд ненадолго заглянул, чтобы сверить часы, а потом вернулся к себе и к своему оборудованию. Король с Логом, оставшись вдвоем, переговаривались, ожидая, когда загорятся три красные лампы – знак, что пора начинать.

«В дни мира праздник Рождества – это время, когда мы, молодые и пожилые, собираемся вместе, чтобы радостно встретить благую весть о Рождестве Спасителя, – начал король. – Прежде всего это праздник детей, и я уверен, что все мы изо всех сил постараемся сделать его радостным для них, где бы они ни находились».

Далее он сказал, что многие дети сейчас не с родителями: у кого-то ушел на войну отец, кого-то эвакуировали в сельскую местность или вывезли на временное проживание в Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Южную Африку или Соединенные Штаты. В то же время, в отличие от Первой мировой войны, «где погиб цвет нашей юности, а все остальные имели очень малое отношение к битвам», в этот раз взрослые, оставшиеся дома, «оказались на линии фронта, лицом к лицу с опасностью, и я знаю, что старшее поколение гордится, что это так».