Король Островов

Вполне похоже, подумала Эванджелина, учитывая его недавнее высказывание.

Из одной из спален на втором этаже донеслось проклятие, сопровождаемое низким стоном, и Элинна поморщилась.

— Могу гарантировать, что они будут пить до конца ночи. Сирена мучается.

— Мучается?

— Прости! — Элинна похлопала ее по плечу. — Она рожает. Ты не против посидеть с ней минутку? Я должна сообщить Эйдану и приготовить для родов кое-какие вещи.

— Хм. А миссис Мак не может посидеть с ней? — спросила Эванджелина, не сомневаясь, что экономка Данвегана гораздо лучше подходит для этой роли.

— Что случилось, Эванджелина? Ты вдруг так побледнела.

— Я не умею обращаться с младенцами, и мне не хотелось бы…

— Не будь глупой, — рассмеялась Элинна, отмахнувшись от Эванджелины, — прежде чем появится ребенок, пройдет несколько часов. Иди наверх, я не задержусь.

«Я не задержусь. Прежде чем появится ребенок, пройдет несколько часов», — передразнила Эванджелина переливчатый голос Элинны, мчась вниз по лестнице. Споткнувшись, она схватилась за перила и решила, что, вероятно, выпила слишком много вина, которое миссис Мак дала ей, чтобы привести в чувство. Она ведь их предупреждала, но разве ее послушали? Нет, разумеется, нет.

Ради всего святого, почему они решили, что так важно, чтобы она стала свидетелем мучительной боли подруги, ее проклятий и стонов? Этого Эванджелина никогда не поймет. Воспоминание о крови и гадости, вслед за которыми появился сначала один отвратительный, пронзительно визжащий младенец, а за ним еще один, заставило ее содрогнуться. Что не так у Сирены и Элинны, что они должны рожать сразу по два ребенка? Одного вполне достаточно. А потом ей пришлось выслушивать, как Элинна, миссис Мак и Сирена ахали и охали над младенцами, приговаривая, какие они красавицы.

Эванджелина снова содрогнулась. Никакие они не красавицы. Они были похожи на гномов, сморщенных, лысых, отвратительных гномов.

Когда Эванджелина вошла в зал, Эйдан, Рори и Лахлан обернулись к ней, а она, чтобы не упасть, схватилась за широкое плечо Лахлана. Стараясь избавиться от картин, стоявших у нее перед глазами, она, потянувшись, взяла у Лахлана кружку с элем, сделала большой глоток для подкрепления сил и вытерла рукой рот.

— Что? — поморщившись, спросила она, видя, что все три мужчины, разинув рты, уставились на нее.

— Сирена? Ребенок? Господи, Эванджелина, случилось что-то плохое? — спросил Эйдан, поднимаясь со стула.

— Увы. — Краска сбежала с красивого лица Эйдана, и тогда Эванджелина, осознав, что он неправильно понял ее, подняла руку. — Нет. С Сиреной все прекрасно, и дети тоже… прекрасные. Здоровые… Они здоровы. Теперь ты можешь подняться.

У нее слегка кружилась голова, и она забыла, что смогла удрать оттуда, только предложив сообщить все Эйдану.

Эйдан уже почти бегом направился из комнаты, но вдруг как вкопанный остановился у стула, на который плюхнулась Эванджелина.

— Ты сказала дети — как будто их двое?

Эванджелина моргнула. Она не винила его за то, что он расстроился.

— Да, к сожалению, их двое. И обе девочки.

Она непроизвольно съежилась, подумав о маленьких озорницах Оливии и Аве.

Эйдан завопил от восторга, а Рори, поздравляя, хлопнул его по плечу, и оба мужчины вышли из зала, чтобы сообщить приятную новость кучке слуг, собравшихся у дверей.

Со стороны Лахлана раздался низкий рокочущий смех, и Эванджелина мрачно глянула на него.

— Это не смешно. Это было самое ужасное событие в моей жизни. — Она одним глотком допила эль, а Лахлан еще громче расхохотался. — Тебе не казалось бы это забавным, если бы ты был там. — Эванджелина собралась отхлебнуть еще эля, но обнаружила, что уже осушила кружку. — Мне нужно еще немного, прошу тебя.

Она икнула, прикрыв рот рукой, а затем протянула Лахлану кружку.

— Не думаю, что это хорошая идея, Эви. — Продолжая смеяться, он вытер рукой глаза. — Ты никогда не пила, а только что опорожнила кружку эля быстрее большинства мужчин.

— Пожалуй, нам пора домой. — Чувствуя легкое головокружение, Эванджелина потянулась к нему и попыталась поднять два пальца, но потом отказалась от попытки. — Еще два. Теперь их шесть — шесть орущих, плачущих детей. Впрочем, нет, Джейми и Алекс замечательные, но остальные…

Она передернула плечами.

К ней наклонились два Лахлана, и Эванджелина закрыла один глаз, чтобы оставить только одного. Он усмехнулся, глядя на нее, его глаза прищурились и наполнились теплотой, а затем он взял руку Эванджелины и прижался губами к ее ладони. Горячая волна захлестнула ее, и она, потянув блузку, обмахнулась.

— Тебе не кажется, что в зале жарко?

— Да, очень жарко, — пробормотал он, покрывая поцелуями ее ладонь до запястья. — Мне хотелось бы отправиться домой, но я не могу доверить тебе транспортировать нас, потому что не знаю, где мы окажемся.

Эванджелина беспокойно заерзала на стуле, ее взгляд обратился к его склоненной голове, и она, протянув руку, погладила пальцами его золотые волосы.

— У тебя такие красивые волосы, — прошептала она.

— Напомни мне прихватить с собой домой кувшин эля.

Он усмехнулся ей в ладонь, а потом прикусил ее.