Король-паук

— Слышал, Оливье? Слышал, Филипп? Вот это человек! Ты мне нравишься, герольд! Я знаю, о чём ты думаешь. Как ты верно подметил! Нет, нет, ты не должен пить из моего кубка. Я мог бы предвидеть, что ты захочешь поменяться, и отравил бы свой собственный. Но вот из твоего кубка я выпью.

Он осушил кубок наполовину и поставил перед герольдом.

— Ну, англичанин?

Герольд допил вино.

— За Францию, ваше величество. — Потом на мгновение он замолчал.

Король рассмеялся:

— Видишь, мой друг? Ты ещё жив, и я тоже. Какой у тебя красивый камзол, — он дотронулся до него пальцем, на котором блестел самый крупный изумруд, какой только видел герольд. — Но ткань! Чёрт побери, ещё грубее шерсти на ощупь! Его неудобно носить в походе, но сегодня особый день... Оливье, подойди ко мне! Я думал, твой король нарядит тебя более подходящим образом, герольд. Оливье, покажи гостю тот бархат, о котором я сегодня тебе говорил. — Он понизил голос и прошептал герольду: — Я вообще-то его припас для королевы, но ты его получишь!

Герольду показалось, что король Франции принимает его очень милостиво. Он почувствовал, что сможет передать послание Эдуарда. А ведь нелишним было бы и бархат взять. Бархат был великолепен, Оливье ле Дэм показал его. Он был совершенно мягкий, удивительно лёгкий и красивый. Такой только самые богатые могли себе позволить.

— Тут около тридцати ярдов, ваше величество, — сказал лекарь.

Герольд начал что-то говорить. Людовик поднял руку:

— Нет; нет. Я знаю, знаю. Не здесь. Твой оруженосец обнаружит его в твоей палатке после битвы. Ты мне нравишься.

— Но, ваше величество...

— Что ещё? Ах, конечно! Тебе понадобятся деньги, чтобы портной скроил тебе камзол. Комин, давай сюда свой мешочек!

— Думаю, что в нём найдётся только около сотни экю, ваше величество, — сказал великий канцлер.

— А в моём — только две сотни, да ещё два су и два динара. Это составит двести фунтов, восемь шиллингов и два пенса. Это и деньги моего канцлера смогут покрыть счёт у портного в Англии, герольд? — Он положил свой кошелёк рядом с кошельком Филиппа де Комина. Это было большой удачей.

— Я не знаю, как мне отблагодарить ваше величество. Я ведь не богатый человек.

— Под камзол, парень, засунь их под свой камзол. Это ничто по сравнению с тем, что я собираюсь сделать ради твоего господина короля Эдуарда, чьё человеколюбие мне нравилось на протяжении многих лет. Если он будет иметь со мной дело на основе мира и нашей взаимной выгоды, то...

— Сьер, я думаю, его можно будет убедить.

— У него было слишком много расходов. Перевезти армию через пролив обошлось около пятидесяти тысяч экю. Герцог Карл предал и бросил его, но мы с ним будем друзьями. Я заплачу, сколько бы это ни стоило, чтобы ваших храбрых англичан увезли на другой берег. Их кровь не должна пролиться в битве, которой избегают даже бургундцы. И ещё ведь у твоего короля будет множество расходов в Англии. Я буду помогать своему брату королю. Скажи ему, что каждый год я буду посылать ему тридцать, нет — сорок тысяч, Англия и Франция должны быть друзьями. Кто же сможет определить цену дружбе?

— Я не уполномочен вести переговоры с вашим королевским величеством.

— Передай ему, — доверительно сказал Людовик, — что я хочу мира. Скажи, что сейчас с ним говорит моё сердце, а не французские пушки. Если он вынудит меня стрелять, я сделаю это с большой неохотой. Но ты должен сказать ему, что я готов, хорошо готов к войне, которой, надеюсь, не будет.

Эдуард согласился. Помощники заранее обговорили все условия переговоров. Павший духом герцог Карл оставил Сен-Кантен со своим небольшим отрядом, для того чтобы снова присоединиться к своей армии, которая по-прежнему продолжала бороться со швейцарцами. У тех, казалось, были неистощимые силы — они уже захватили и разграбили всю провинцию Франш-Конте.

Представители начальства британской армии были встречены так же любезно, как и герольд. Каждый день на ту лужайку выставлялись широкие столы. Чтобы насытить жителей острова, зажаривали кабанов. Бараны, олени и быки, целиком насаженные на вертела, проворачивались над угольями, поджаривались, покрывались хрустящей корочкой и наполняли английский лагерь приятными запахами. Весёлые толстые французы повара в фартуках, с корзинами, полными бутылей вина и кусков мяса, ходили безоружными между английских палаток, раздавая еду и уговаривая сомневающихся выпить за здоровье их предводителя и короля Людовика. Они прибывали в несметном количестве, и голодные пешие солдаты, которые не были приглашены на пир, поедали их лакомства очень жадно. Целый поезд из повозок свежей французской провизии и бочек пива прибыл, чтобы поздравлять завоевателей. Никакая армия не получала ещё такой встречи.