Король поднебесья

И с этими словами она погнала жеребца дальше, с остервенением хлеща его по бокам хлыстом с такой силой, что он, заржав от нестерпимой боли, взвился в воздух, стараясь сбросить ее на землю.

А Джимми осторожно высунув голову, в задумчивости поскреб подбородок. Подошедший сзади мустанг дружески толкнул его в плечо, но мальчик даже не заметил. Он провожал Беатрис глазами, пока она не превратилась в крошечную, едва заметную точку на дороге.

— Вот это повезло, так повезло, нечего сказать! — буркнул он Данмору. — Потерял друга, который и привел меня сюда, и что теперь? Возвращаться обратно в лавку кузена Билла? Вот уж нет! У меня до сих пор кости ноют, как вспомню его колотушки!

— Так зачем к нему возвращаться?

— А куда ж еще? Билл по крайней мере будет рад, что я вернулся. Держу пари, он просто заплачет от счастья, если я заскребусь в дверь и попрошу впустить меня! Фу, заранее чувствую, как он сцапает меня своими лапищами! Бедняга Билл, должно быть, он здорово разжирел, пока меня не было! Колотить-то было некого!

Данмор кивнул.

— Так оставайся здесь, — сказал он.

Мальчик задумчиво и печально посмотрел на него.

— Нет, — тихо сказал он. — Тогда вам вообще не станет житья! Сами знаете, сколько пакостей она может придумать из-за одного кольца! А тут еще я!

— Ты останешься со мной, — спокойно сказал Данмор. — Слышишь, Джимми? Иначе я просто не знаю, как без тебя обойтись!

С этими словами он опустил руку на худенькое плечо мальчика. Джимми поднял на него глаза. Взгляды их встретились, и Данмор увидел, как лицо мальчика просветлело.

— Да будет так! — прошептал он. — Во веки веков, аминь!

Глава 31. Непосильная ноша

Тонкая, стройная, с отчаянием в глазах, Беатрис Кирк стояла перед Танкертоном, прислонясь спиной к двери своего домика и ухватившись руками за ручку, будто опасаясь, что он уйдет, не дождавшись, пока она поделится с ним своими бедами.

— Я ненавижу его! — запальчиво крикнула она, закончив свой рассказ.

— Ну что ж, Беатрис, могу сказать, что со своей стороны тоже не слишком люблю этого парня.

— Улыбающийся, скользкий, пронырливый, мерзкий негодяй и лжец! — крикнула она. — Он мне отвратителен! Черт побери, или он, или я! Ни минуты не останусь в лагере, пока он здесь!

— Тихо, тихо! — прикрикнул Танкертон. — Стоит ли так расстраиваться из-за подобной чепухи?

— Чепухи?! — завопила она. — Бедняжка Фурно! Ты представляешь, что будет, если он увидит свое кольцо у Данмора?! Он…

— Ну и что?

— Он будет с ним драться!

— Ну, это вряд ли, — покачал головой Танкертон. — Я ведь объяснял тебе, что Фурно — именно тот человек, которого бы я хотел иметь рядом. Ну, а… в этом случае он просто умрет молодым!

— Ни за что! — яростно крикнула она, — Он… он… прикончит этого мерзкого ублюдка, эту ухмыляющуюся ядовитую гадину… он разделается с ним, Джеймс! Я знаю, он убьет его! Провидение не допустит, чтобы этот негодяй убил такого славного парня, как Род!

Танкертон предпочел промолчать. С мрачным видом покачав головой, он следил, как в отчаянии металась Беатрис.

Но одного его взгляда оказалось достаточно, чтобы она, умоляюще сложив руки, бросилась к нему.

— Ты сможешь что-нибудь сделать, Джеймс? Ведь ты же не позволишь ему убить Родмана?

Его брови удивленно поползли вверх.

— Неужели тебя так заботит этот мальчишка?

— Меня? Ну еще бы! Милый, чистый парень… скажи, разве до него здесь такие были? И ты позволишь, чтобы какой-то грязный, бесполезный ублюдок вроде Данмора походя пристрелил его?

Танкертон прикусил губу. То, чего он так боялся, наконец случилось. Он знал, что рано или поздно это произойдет. И вот эта остроглазая красотка начинает догадываться, что не по его приглашению Данмор явился сюда, а попросту заставил его взять его с собой. Если об этом узнают, от авторитета Танкертона ничего не останется. Поэтому он сказал ей то единственное, что мог сказать.

— Беатрис, ты же знаешь, как я счастлив, когда могу доставить тебе удовольствие.

— Ах, я знала, что ты это скажешь! — с горечью воскликнула она. — Ты даришь мне красивые тряпки, великолепных лошадей, шутишь, чтобы заставить меня смеяться, но стоит только дойти до дела, как обо мне можно забыть! Кому какая разница, чего я хочу, верно?!

Танкертон проглотил застрявший в горле комок.

— Такие люди, как Данмор, — вкрадчиво начал он, — для нас на вес золота! Великолепный стрелок, с железными нервами, да еще сильный, как бык! Неужели ты думаешь, что я пожертвую им ради такого сопляка, как Фурно? Если ему вздумается устроить шум, черт с ним, пусть умрет!

Беатрис в отчаянии стиснула руки.

— Джим, Джим, ты не понимаешь! Я не могу представить, чтобы ты был так жесток! Если Фурно погибнет, его смерть будет на моей совести… и на твоей, на твоей тоже! Это ведь ты заставил меня пойти на это!

Танкертон ответил не сразу. Само собой, в ее словах была своя логика. Наконец он кивнул.

— Ладно, что-нибудь придумаю, — буркнул он. — Пока не знаю, что… но я подумаю…