Король поднебесья

— Разве ты не видишь — он дышит!

— Угу, теперь вижу! Да, не очень-то весело глядеть на него, верно?

— Ах, Джимми, если б ты только знал, сколько часов я просидела возле него, сколько плакала, надеялась, сколько молилась! И мисс Фурно, и Род… Мы все молились за него! И вот, сам видишь, наши молитвы были услышаны!

— Ага, — кивнул Джимми. — Вид у тебя и впрямь такой, словно ты совсем выдохлась! Так он чего, порешил жениться на тебе, так, что ли?

— Сама не знаю, Джимми.

— Стало быть, надеешься? — почти грубо бросил Джимми.

— Ну, а ты как считаешь?

— Ну что ж, думаю, это не так уж глупо с твоей стороны, — бросил мальчишка.

— Надеюсь, — в тон ему ответила девушка, и они тихо рассмеялись и зашикали друг на друга.

— Ты мог бы замолвить за меня словечко, Джимми, — добавила Беатрис

— Я? — удивился тот. — Ладно, раз ты этого хочешь. Попробую как-нибудь навести его на разговор. А теперь шла бы ты отдыхать. Что-то вид у тебя больно бледный!

— А Каррик? Кто побудет с ним?

— Кто же еще? Я, конечно! — заявил Джимми.

— А ты сам-то хорошо себя чувствуешь, Джимми, милый?

— Я? Господи, да я здоров, как бык! Слушай, Беатрис, не суетись, ладно? Сейчас сяду возле него и буду сидеть тихонько… всего и делов! А ты иди.

— Ну что ж, ладно. Тогда пока, Джимми.

Ее шаги стихли за дверью. Раздался легкий щелчок и Данмор догадался, что Беатрис ушла.

Наступила тишина. И вдруг Данмор услышал чье-то сопение возле самой щеки.

— Обманщик! — вдруг произнес прямо над ним голос Джимми.

Данмор постарался дышать как можно ровнее.

— Симулянт! — уже громче произнес Джимми. — Можете открыть глаза. Значит, подслушивали?

Данмор приоткрыл глаза.

Бледное и худое, но улыбающееся лицо Джимми сияло улыбкой. Но улыбка тотчас исчезла, сменившись гримасой, как только он увидел, что Данмор открыл глаза.

— Рад снова увидеть вас живым, босс! — прошептал он.

— Хорошо, что ты здесь, малыш. Как дела?

— Все отлично. От шайки Танкертона осталось одно воспоминание. Вы вырвали у них сердце из груди, вот они и гигнулись с треском!

— Сказать по правде, ничуть об этом не жалею.

— Да и с чего бы вам жалеть, верно?

Они замолчали, любовно разглядывая друг друга, словно родные братья, долго бывшие в разлуке.

— А вы уже решили, куда мы отправимся, когда вы встанете на ноги… ну, вы и я? — наконец не выдержал Джимми.

— Да нет пока. Но, Джимми…

— Чего?

— А если, скажем, нас будет трое? Что ты скажешь?

— Это вы о ней? Ой, да я не против! Я уж вроде как к ней привык! — хихикнул Джимми.