Король-Примкнувший

Угнанный скиф плавал среди остальных обломков – куча расплющенной дюрастали, сверкающей в свете двух работающих габаритных огней Мары. Трудно сказать, были ли Алима и «подруга» Бена на борту, когда протонные торпеды разорвали пусковую шахту, но Мара была готова поклясться, что эта парочка скрылась. Пока они не видели тела тви’лекки среди кусочков жжёного хитина, которые бились о кабину. К тому же Алима была джедаем. Она должна была почувствовать неладное и, вероятно, нашла укрытие.

Мара повела свой израненный истребитель через брешь в задней стене пусковой шахты. Корабельные огни прорезали облако пыли и обломков, осветив технический ангар и колонну покорёженных полок с кораблями-дротиками на задней стене. Она загерметизировала скафандр и посадила «Невидимку» на палубу, разместившись на перекосившейся посадочной площадке между обломками двух яйцевидных хранилищных баков.

Зная, что Люк будет прикрывать её со своего корабля, Мара выскочила из кабины и скатилась на потолок, остановившись у плевкобетонного кряжа, по которому обычно вверх ногами ходили гороги. Никто не напал на неё, поэтому она сменила световой меч на бластер и прикрывала Люка, пока тот приземлялся.

Как мать Бена, она бы предпочла, чтобы он присоединился к «Соколу» и вернулся с Соло и тяжёлой артиллерией. Но с тех пор как её Р9 погиб, она знала, что этому не бывать. Люк никогда не оставит её одну. К тому же, это было совсем неплохо. Они уже много раз оставались с Люком одни против целого мира и всегда выигрывали.

Люк спрятал корабль под развалившимся основанием бака, а затем Мара оттолкнулась от потолка и присоединилась к нему. Они старались не попадать в лучи своих «Невидимок», но вокруг было достаточно светло, чтоб заметить сквозь шлем, что его губы крепко сжаты.

– Что думаешь? – Мара говорила в микрофон своего скафандра. Она старалась приберечь своё владение Силой для обнаружения скрытых опасностей. – Попробуем втиснуться в твою «Невидимку» и улизнуть.

Люк покачал шлемом.

– От этого роя кораблей-дротиков всё равно трудно скрыться. Вообще-то… – он повернулся к своей «Невидимке» и сказал Р9: – Эрни, найди-ка тёмный уголок и…

Он не закончил приказ. Оранжевый свет ракетного выхлопа осветил вход пусковой шахты. Мара схватила Люка за руку и оттолкнулась от пола, после чего притянула его Силой к разломанной дверной мембране в задней части технического ангара. Эрни вопросительно засвистел, но канал связи резко оборвался шумом. Три яркие вспышки озарили помещение.

Шума взрыва никто не слышал, но Маре вдруг стало неприятно тепло в скафандре. Взрывная волна швырнула их с Люком сквозь дверную мембрану в затемнённый служебный проход.

Без гравитации и силы трения они летели по прямой, пока через две секунды не ударились о стену. Мара ударилась спиной. Ей вышибло воздух из лёгких, но кости остались целы. Острый щелчок в динамике свидетельствовал о том, что Люк стукнулся шлемом. Она спросила, всё ли в порядке, а затем почувствовала тот же вопрос от него – значит, он не ранен.

– Проверь кислород и скафандр, – сказал Люк, вставая.

Напоминание было излишним. Экран внутри шлема включился, видимо, сам собой.

– Со мной всё в порядке, – сказала она. – А ты?

– Где-то шипит, – доложил он об утечке воздуха. – Но сейчас не время искать, где именно.

Он указал на технический ангар. В тридцати метрах оранжевый свет ракетного выхлопа сверкал в искривлённом туннеле, становясь то ярче, то тусклее. Корабли-дротики приземлялись и глушили двигатели. За ними прибывали новые.

– Не помню, чтобы у таатов в ангарах были скафандры, – с надеждой сказала Мара.

– Однако панцирь может с успехом заменить их.

– Вот вечно ты так, – Мара перевернула запястье и ввела четырёхзначный код на панели управления. В шлеме прозвучал сигнал о самоликвидации «Невидимки», а на экране перед глазами начался обратный двадцатисекундный отсчёт. – Пойдём, Скайуокер. Надо идти, пока сюда не прибудет «Сокол».

Мара отвернулась от ангара и пошла в ледяную темноту.

Глава 36

Стены и пол были покрыты заледеневшим чёрным воском, который поглощал свет с нашлемного фонаря Люка. От этого проход казался ещё темнее и мрачнее, чем в действительности. Через каждые несколько метров появлялась трещина, вызванная внезапной декомпрессией туннеля. Эта трещина бежала до самой ледяной поверхности луны. Иногда сквозь неё были видны плевкобетонные трубы или подводки. Светящихся шаров, которыми киллики обычно освещали свои ульи, здесь не было, как и намёка на какой-либо порядок в строении этого улья. Казалось, проход беспорядочно вилял, изгибаясь подобно виноградной лозе, разветвляясь на неравных промежутках и вновь сливаясь без явной цели.