Король Призраков

Скоро новости распространились по всей библиотеке, и защитники воспрянули духом, но больше всех — Кэддерли. В это время он при помощи арбалетов и взрывающихся дротиков методично очищал окна и балконы второго этажа да еще с высоты обстреливал подобравшихся к входной двери монстров, оставив там не меньше десятка мертвых тел.

Но при виде жены, да еще в обществе прославленных воинов, жрец так разволновался, что позабыл дышать. Он уставился на продвигавшуюся к храму повозку, на Дзирта До’Урдена и Джарлакса — Джарлакса! — которые расчищали дорогу и действовали как один четверорукий воин.

Дзирт прыгал и вертелся в самой гуще ползунов, но их когтистые лапы каждый раз хоть на мгновение, но опаздывали за его стремительными движениями. А позади него шагал Джарлакс, и его мечи, словно божьи молнии, насмерть поражали чудовищ короткими точными ударами.

С ними были еще и дворфы, и по легендарному однорогому шлему и щиту с пенящейся кружкой Кэддерли узнал короля Бренора. Этот воин со смертоносной эффективностью орудовал боевым топором и вел за собой упряжку мулов, а двое других защищали повозку с флангов. Каждое чудовище, которое осмеливалось подобраться слишком близко, было мгновенно сбито молниеносным ударом шаров или разорвано в клочья клинками и шипами, торчащими из доспехов дворфа с другой стороны.

В повозке стояла Даника, и еще никогда она не казалась Кэддерли столь прекрасной, как в этот момент. Он заметил, что она была ранена, и от этого его сердце сжалось от боли, но ее боевой дух не пострадал. Даника с прежней ловкостью и целеустремленностью исполняла свой боевой танец, стоя на скамье повозки, и не оставляла ползунам ни единого шанса ухватиться за поручни.

Из-под балкона, на котором стоял Кэддерли, раздался приказ: «Построиться!» — и он понял, что его товарищи собираются выйти, чтобы встретить подошедшую группу. Тогда он, наконец, оторвался от созерцания слаженной работы шестерки воинов и оценил обстановку. Помощь им наверняка потребуется.

Многие ползуны уже почуяли легкую добычу в приближавшейся повозке. Атака на здание стала ослабевать. Ужасные твари обратили хищные взгляды на новую добычу.

И Кэддерли осознал пугающую истину. При всем искусстве этих воинов, им никогда не справиться с ордой врагов. Толпы ползунов накатывались на них волна за волной, словно прилив на отлогий берег.

Его любимая жена не сможет попасть домой.

Он развернулся, намереваясь бежать к лестнице, но вдруг остановился, услышав далекий зов, как в прошлый раз в момент отчаяния, когда остался в одиночестве и был застигнут ползунами на верхнем этаже.

Кэддерли снова выглянул с балкона, но на этот раз его взгляд обратился к облаку, бегущему по небу. Он потянулся к нему, позвал, и часть облака оторвалась, а потом превратилась в колесницу, запряженную крылатым конем. Кэддерли взобрался на перила балкона, и колесница, спустившись, остановилась точно перед ним. Кэддерли без тени колебаний прыгнул в облако. Крылатый конь подчинился его мысленному приказу и на глазах у ошеломленных жрецов и чародеев, уже выбежавших на крыльцо, спустился еще ниже, к самой входной двери. Все, как по команде, вскрикнули и ринулись обратно в храм, а колесница понесла Кэддерли над головами перепуганных ползунов.

Среди чудовищ Тьмы были и ходячие мертвецы, в том числе и Менлидис. Некоторые из них попытались схватить нового врага, но Кэддерли, видя опасность, направил в их сторону проходящий сквозь него поток божественной энергии. Яркая вспышка прокатилась по земле концентрическими кругами, и зомби обратились в пепел.

Уничтожение бывшего друга опечалило Кэддерли, но он отодвинул горестные мысли в дальний уголок сознания и продолжал движение, быстро приближаясь к повозке, шестерым воинам и толпам окруживших их ползунов. Жрец снова сотворил заклинание, хотя и не понимал его смысла, а просто доверился ощущаемой силе. Он посмотрел туда, где собралось больше всего чудовищ, и произнес одно лишь слово, но с его губ сорвался не просто звук, а настоящий раскат грома, нацеленный только на ползунов, поскольку дворф в разящих доспехах, который отчаянно бился в самой гуще, ничуть не пострадал.

Впрочем, неистовый дворф явно был растерян и изумлен, когда все твари, тянувшие к нему страшные лапы, внезапно исчезли. От громового крика жреца они взлетели в воздух, беспомощно размахивая когтями, и приземлились футах в тридцати, где стали барахтаться и разбегаться, стараясь оказаться как можно дальше от жреца и его рокового голоса.

Кэддерли не стал больше следить за ними, а подвел колесницу к самой повозке, приглашая друзей подняться на борт. Он произнес еще одно слово силы, и вокруг них разлилось ослепительное сияние, от которого ползуны мгновенно стали корчиться и дымиться. Но ни сам Кэддерли, ни дворфы, ни дроу, ни женщины не ощутили ни малейшей боли. Мало того, их окатило исцеляющим теплом, и в этом золотистом сиянии стали затягиваться многочисленные раны и царапины.