Король призраков

— Пантера из астрального Плана, — объяснил жрец. — По своему собственному желанию она не сможет попасть туда, где обитает Король Призраков, пока кто — нибудь на том плане не приобретёт похожую статуэтку и не вызовет пантеру.

— Она бежала с поля боя.

— Потому что она боялась разлома, огромной дыры, которая могла бы поглотить всё, находящееся между ней и Королём Призраков, если бы их опасные способности столкнулись вместе. Возможно, этот разлом послал бы нашего врага на астральный или любой другой План, но существо, вероятно, довольно надёжно закреплено и здесь и на плане царства Теней, и поэтому могло бы вернуться. — Он всё ещё качал головой. — На этот вариант я не слишком надеюсь, и, боюсь, грядёт ещё худшее бедствие.

— Худшее? — сказал Дриззт и приглушённо засмеялся. — Худшее?

— Разве мы находимся в таком положении, когда вслепую приходится предпринимать самые отчаянные меры, на которые только мы способны? — спросил Кэддерли.

— А разве нет?

Жрец снова пожал плечами.

— Я не знаю, — признал он, снова останавливая свой взгляд на Кэтти-бри. — Возможно, мы найдём другой путь.

— Возможно, Денеир явит нам своё чудо?

— Будем на это надеяться.

— Ты имеешь в виду молиться.

— И это тоже.

***

Он поднёс ложку к её губам, и она не сопротивлялась, методично принимая еду. Дриззт опустил салфетку в чашу с тёплой водой, затем стёр с губ женщины частицу картофеля.

Но она не заметила этого, как и не ощутила вкуса еды, которую он приготовил. Каждый раз, когда он подносил ложку ко рту Кэтти-бри, она не выказывала никакого выражения, и всё это причиняло Дриззту боль и напоминало о тщетности всего предприятия. Он приправил картофель так, как любила его жена, но он понимал, что мог бы не добавлять корицу с мёдом, а использовать вместо этого горькие специи. Для Кэтти-бри это не имело бы никакого значения.

— Я всё ещё помню тот миг на пирамиде Кельвина, — сказал он ей. — Когда ты вновь прожила его перед моими глазами, всё вернулось ко мне с такой ясностью, и я вспомнил твои слова прежде, чем ты их проговорила. Я помню, как ты укладывала свои волосы, ту чёлку с неравной длинной поперёк. Никогда не доверяй дварфу с ножницами, верно?

Он слегка усмехнулся, но Кэтти-бри, казалось, не услышала этого.

— Конечно, я ещё не любил тебя тогда. Не так, как сейчас. Но тот миг остался для меня особенным и таким важным. Твой взгляд, любовь моя — то, как ты смотрела мне в душу, а не на кожу. Я знал, что я был дома, когда нашёл тебя на пирамиде Кельвина. Наконец — то, я был дома.

— И хотя, в течение многих лет, я даже и не думал, что что-то может быть между нами — и до того момента в Калимпорте — ты всегда была для меня особенной. Особенной до сих пор и являешься, и мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне, Кэтти. И ничто больше не имеет значения. Мир — ещё более тёмное место. Вкупе с Королём Призраков, с разрушающимся Плетением и другими бедами, вызванными этой катастрофой, я знаю, что предо мной и народами мира будет ещё много тяжёлых испытаний. Но я верю, что смогу выстоять, и вместе мы найдём путь. Мы всегда его находим!

— Но только, если ты вернёшься ко мне. Чтобы сокрушить могущественного врага, воин должен хотеть сокрушить его. Но в чём же смысл, любовь моя, если я снова буду один?

Он выдохнул и присел, глядя на неё, но женщина не моргала и нисколько не реагировала. Она не услышала его. Он мог по — разному обманывать себя ради своего здравомыслия, но в сердце Дриззт знал, что Кэтти-бри, воспринимающая всё сказанное, отсутствовала под своей оболочкой.

Дриззт вытер слезу со своих глаз цвета лаванды, и, как только влага исчезла, появилось то самое выражение лица, которое однажды потрясло и воодушевило Бруенора — обещание Охотника, решительность и вскипающая ярость.

Дриззт наклонился вперёд и поцеловал Кэтти-бри в лоб, твердя себе, что всё это было виной Короля Призраков, что драколич являлся источником всех бед, которые теперь обрушились на мир — но не было результатом какой — то большей катастрофы.

Больше никаких слёз. Дриззт До’Урден был готов уничтожить зверя.

Глава двадцать восьмая

Во власти ненависти

Они знали, что их враг вернётся, как и знали, где дадут ему бой, но, когда всё произошло, Тибблдорф Пвент и крепкий Атрогейт скорее широко раскрыли рты, нежели что — либо выкрикнули.

Король Призраков вернулся в материальный мир Абер — Торила точно в том же месте, где исчез в прошлый раз, появляясь краткими прозрачными сине — белыми вспышками света. Вскоре он полностью материализовался во внутреннем дворе храма, и, когда Пвент с Атрогейтом стали выкрикивать предостережения, которые эхом разнеслись по пустынным коридорам, огромный зверь, взмахнув крыльями, воспарил в воздух, поднимаясь высоко в ночное небо.

— Он сверху! Он сверху, мой король! — подпрыгивая на месте и тыча пальцем в небо, закричал Пвент. Бруенор, Дриззт и остальные прибежали в комнату, из которой можно было попасть на балкон, на котором двое дварфов стояли в дозоре.

— Драколич появился на том же самом месте? — спросил Кэддерли, ясно расценивая всю важность этого факта.