Король психов

– Приехали! – раздалось с переднего сиденья. Голос принадлежал врачу с лисьей мордочкой. – Дай-ка мою сумку, – обратился он ко второму медику.

Все было как тогда, – на перегоне метро: замкнутое пространство кабины, сумка, стресс… Тогда у него забрали сумку. Со всеми его деньгами!

Верзила резким движением поднялся и сел на своей «койке». Левая его лапа вцепилась в сумку, рванула на себя. Медик выпустил ее. Одновременно правой Миша нанес ему удар в глаз. Он оказался такой силы, что медбрат откинулся назад. Охнул, закрыл лицо руками, как бы демонстрируя нападавшему, что будет вести себя пассивно и не собирается оказывать никакого сопротивления.

Лопоухий рванулся к двери, открыл ее, выскочил на улицу. На все это ему понадобилось не больше двадцати секунд. В течение этого краткого промежутка времени ни водитель, ни врач с лисьей мордочкой не пошевелились.

Как только Мишины ноги оказались на асфальте, он посмотрел по сторонам: где он?.. Карета стояла на просторном дворе какой-то больницы. В паре десятков метров от верзилы виднелась будка и шлагбаум. Он был поднят, машина проскочила мимо поднятой полосатой перекладины, не останавливаясь. Лопоухий обернулся. Перед приемным покоем обшарпанного невысокого здания больницы стояла еще одна карета скорой помощи. Двери ее были открыты. Врачи помогали выбраться из кузова маленькому старичку в пальто, накинутом поверх старомодной полосатой пижамы, и в тапочках на босу ногу.

Верзила побежал к шлагбауму. За стеклом в будке виднелся силуэт охранника в шапочке с длинным козырьком. Тот смотрел куда-то в противоположную от приемного покоя сторону и не видел того, что происходило у больничного подъезда. Миша беспрепятственно пробежал мимо шлагбаума и, не останавливаясь, ринулся дальше – забор больницы выходил на малоезжую улицу. С другой ее стороны торцами к проезжей части стояли длинные грязно-белые дома советской постройки. Дворы между ними утопали в зелени деревьев с раскидистыми кронами. Но верзила ринулся вдоль забора дальше – туда, где улочка пересекалась с другой – большой и оживленной. Видно было, как по ней движутся в обе стороны потоки машин и снуют прохожие.

Лопоухий опасался, что от быстрого бега ему опять станет плохо, но этого не произошло. На бегу он несколько раз оборачивался: его никто не преследовал, – из-за шлагбаума никто не появлялся. Добежав до угла, Миша перешел на быстрый шаг. Сумку, которую до этого держал в руке, повесил за ремешок на плечо.

Он добрался до следующего перекрестка со светофором. Перешел на зеленый на другую сторону проезжей части. Двинулся дальше по улице, пересекавшейся под прямым углом с той, по которой шел прежде.

Шагал по этой новой улице, не оборачиваясь, минут пять.

Потом свернул в какой-то двор, увидел в нем скамейку, торопливо присел на нее.

Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, не кинув ни одного взгляда туда, на улицу, откуда только что пришел, Миша раскрыл сумку. В ней оказались бутерброды с вареной колбасой в целлофановом пакете, потрепанный детектив в мягкой обложке, – почему-то из «дамской» серии, – шерстяные носки и конверт.

Не вынимая из сумки, лопоухий раскрыл конверт. Там лежала тоненькая пачка рублевых купюр не самого высокого номинала.

Он вытащил конверт из сумки, сунул к себе в карман.

Оставив сумку на скамейке, встал и пошел в сторону улицы.

Потом вдруг замер, словно его внезапно поразила какая-то важная мысль, вернулся к сумке на скамейке. Вытащил из нее пакет с бутербродами и носки. Затолкал все во внутренний карман куртки. Пошел прочь.

Только теперь он заметил, что неподалеку возле песочницы, в которой возились дети, стоят две молодые женщины и старушка. Все трое внимательно смотрят ему вслед.

Выйдя на улицу, верзила прошел некоторое расстояние и тут почувствовал, что устал. Он подошел к бровке тротуара и протянул руку. Тут же рядом с ним остановился какой-то «частник». Дверь распахнулась. Не обсуждая цену, верзила влез в машину, велел отвезти его на вокзал.

Когда автомобиль остановился на площади, он щедро расплатился и неторопясь, вальяжно пошел к той части вокзала, откуда уходили пригородные электрички. В кассах взял билет в обе стороны, действительный в течение суток, посмотрел на часы и медленно двинулся на платформу…

Выйдя на загородной станции, Миша быстрым шагом дошел до дачного поселка, озираясь свернул к заветной калитке… В построенном из ящиков доме он разулся, одел украденные носки и вытянулся на кровати, которую прежде занимал Псих.

Впервые за много дней лопоухий спал крепким освежающим сном.

Глава тридцатая Квартира смерти и боли

Сегодня утром, проснувшись, Миша вскочил с кровати, снял, бросив на пол, шерстяные носки. Обулся и пошел на станцию.

В поезде по дороге в столицу он с очень важным видом показал контролерам свой законный билет…

Добравшись до Коломенского принялся не таясь прогуливаться возле подъезда офисного здания. Псих не появлялся.

«Бесполезно!» – решил лопоухий. Сегодня он принимал решения стремительно.