Король рейтингов

– Обязательно. Только сначала не хочешь прогуляться со мной? – Он выразительно глянул на парк.

Я спрятала улыбку за чашкой кофе. Все-таки свидание. Хотя… Почему бы и нет? Брюнет мне нравился. Причем самым соблазнительным в нем было не сильное поджарое тело, не мужественное лицо, не чуткие пальцы – хотя и это все, что уж перед собой притворяться, тоже немаловажно! – а острый ум.

Что ж поделать, я органически не переносила идиотизм. Вот такой у меня недостаток. Весьма существенный, как утверждала Ева. Она вообще считала, что идеальные отношения складываются тогда, когда он держит тебя за дурочку, а ты его – за кошелек. Я не возражала ей, но и не соглашалась. Как говорится, у каждого свои ценности и свои боги. У подруги – одни, у меня – другие.

Дэн расплатился за кофе, и мы вышли в осенний вечер. Брюнет, рискуя вывихнуть себе пальцы, умудрился подцепить одной рукой оба наших шлема и признался:

– Оставить – сопрут, а в обнимку с ними гулять по парку… Я чувствую себя кретином.

– Да хоть с рюкзаком, хоть с авоськами. В чем проблема? – Я пожала плечами. – Я уже не в том возрасте, когда крутизну парней определяют по тоннелю в ушах или модным джинсам.

– Хм… Значит, мне можно было свои не подворачивать? – провокационно вопросил Дэн.

В его голосе слышалась неприкрытая ирония. В первую очередь над самим собой. Это подкупало и располагало настолько, что даже подумалось: мужчине не нужен стальной пресс и бицепсы, если он может заставить девушку улыбаться.

– Достаточно было просто взять для меня шлем. И давай-ка один мне. Тоже понесу. – Я протянула руку за своей экипировкой, которую мне отдали с неохотой.

Ведь Дэн мог его и не брать. Как, впрочем, и свой. Если бы покрасоваться и произвести впечатление на меня для него было важнее безопасности.

Какое-то время он шел рядом, задумчиво глядя вперед. Вечерние фонари-мандарины освещали аллею, опавшие листья перешептывались с ветром, и я уже хотела заговорить первой, когда заметила: он прихрамывает. Не сильно, но…

– Нога болит? – спросила я тем самым особым врачебным тоном, который неуместен на свидании.

Да, на свидании! Хотя я, входя в кафе, думала, что это не более чем деловая встреча.

– Нет, – быстро ответил Дэн.

И глаза его были такими честными, что я сразу поняла: врет! Еще как болит!

– Ты повязку давно менял?

– Некогда было. Я просто отклеил то, что ты мне налепила, плеснул туда из пузырька и…

– Не продолжай. Поехали ко мне. На чашку чая не приглашаю, а вот на перевязку – придется.

По лицу Дэна было видно, что ко мне он бы рад, а вот на перевязку – не очень. Нарочито вздохнув в стиле «сдаюсь на растерзанье», он проворчал:

– Пошли.

И протянул мне открытую ладонь.

Этот мальчишеский жест заставил меня невольно улыбнуться. Я перехватила поудобнее шлем и вложила свои пальцы в его.

Мы пошли по вечернему сумраку сентября, держась за руки. Болтали о какой-то ерунде. Но порой именно такие мелочи и сближают. Прикосновения пальцев, улыбка, затаившаяся в уголках губ, горячий спор о герое фильма, который оба смотрели когда-то давным-давно.

Густые тени не боялись света фонарей. Сегодня они особенно напоминали о вечности, такой простой и непонятной одновременно. От последней мысли я поежилась. А может, всему виной холодный ветер? Его порыв принес с собой запах мокрой листвы и осенней земли. Романтика с привкусом грусти.

– Замерзла? – Не дожидаясь ответа, Дэн остановился, и, едва я затормозила вслед за ним, его руки оказались у меня на талии… – Давай согрею.

Я почувствовала его шлем где-то там, где спина заканчивает свое благородное название. Опыт – ведь уже далеко не школьница – услужливо подсказал-напомнил, чем обычно заканчиваются такие объятья. И все равно мне захотелось узнать: каковы его губы на вкус?

Я чуть откинула голову, и на меня буквально обрушился поцелуй. Сильные руки прижали меня ближе, теснее, будто я могла вырваться. Обреченный выдох Дэна, словно он только что проиграл спор самому себе.

Его пальцы вплелись в волосы на моем затылке, не давая возможности отстраниться, перевести дух, сделать глоток воздуха. Как будто Дэн хотел, чтобы я дышала в этот момент только им, сгорала от его горячих, сухих и требовательных губ.

Его язык скользнул по моим зубам, вторгся в рот, завоевывая, покоряя, стремясь взять свое. Поцелуй был диким, порочным, сводящим с ума, необузданным, как неистовый летний шторм.

А я… Я стояла и впитывала его, растворяясь и плавясь, чувствуя его целиком… И пальцы, сжавшие мои волосы на затылке, и его бешеный пульс, и прерывистое дыхание, и… желание. И его дерзкий, жадный язык у меня во рту.

Ярость и тягучее наслаждение, родившиеся на губах, жаром стекли в желудок, свернулись там огненной змей. И сейчас она свивала кольца у меня в животе, разнося по крови огонь, перехватывая дыхание, заставляя сердце неистово биться.

Впервые со мной было такое. Я дрожала, я вжималась, ища опору, потому что не ощущала под собой земли. Сейчас я чувствовала лишь прикосновения его рук к моему телу… запах кофе и ирландского виски, что едва уловимо играл на губах… И чертовски дурманил голову.