— Мой король уже направлял меня со своими всадниками помогать хану Ахмату бить Ибак-хана. Неужели вы думаете, что если его дяде будет угрожать опасность, он не придет ему на помощь? Ты, да и вы все видели, чего стоят войска моего короля.
Даниил Холмский распалялся и продолжал еще что-то вещать. Он слишком долго находился возле Иоанна как в жизни, так и в походах. И много с ним беседовал. А потому транслировал сейчас не свои слова, а его. Слишком уж наш герой накачал своего офицера правильной идеологической «начинкой». Да и ручные вороны короля стали уже притчей во языцех, порождая пересуды самого разного характера у всех окружающих…
— Ты возьмешь в жены мою дочь Нур-Султан[7]? — Наконец спросил Тимур у Андрея Васильевича.
— Возьму. Если она примет православие.
— Ты поддержишь моих племянников, — кивнул он на Мусу и Ямгучи, — как Сибирского и Ногайского ханов?
— Если они примут православие.
— Но нас не примут правоверные! — Воскликнул Ямгучи.
— Мы с вами верим в одного единого бога, — тихо заметил Даниил. — По-разному, но что это меняет? Ведь Бог един?
— Един! — Хором произнесли эти трое…
Глава 7
Даниил Холмский с легким трепетом шел на прием к своему королю. И ему было без всяких шуток боязно за ту кашу, что он заварил в Крыму. Он даже и предположить не мог как именно отреагирует Государь на его выходку — чистой воды импровизацию.
Да, он знал, что никакой особенной паранойи за юным Иоанном не водилось. И он был весьма гибок политически. Но фраза о том, что «когда лев голоден, он ест» стала уже притчей во языцех и широко гуляла по народу. Очень уж звучной она оказалась, особенно в контексте ситуации. Так что, сложиться прием мог по-разному. От высочайшего благоволения и больших наград, до лютой казни. Впрочем, тот факт, что по приезду в Москву никто не стал брать его под стражу — обнадеживал.
Андрей Васильевич остался в Крыму со своими войсками, выделив лишь сотню дружинников на сопровождение Холмского. Степь была беспокойна. Да, в разгул не пошла, но все одно бурлила. Во всяком случае, варилась в собственном соку и никуда не лезла. Пока.