Король Руси

– Коль желаешь, то и помолчу, – резко как-то осел капитан и чуть побледнел даже. Он как-то привык за время похода, что Государь с ним накоротке общается и вроде как за своего признает.

– Не робей, – через силу улыбнулся Иоанн и хлопнул капитана по плечу. – Все правильно делаешь. Коли я правды знать не будут, то как державой править? По тем сказкам, что мне бояре в уши лить станут? А ну как обманывают ради выгоды своей? Нет. Так дело делать невместно. Так и до беды недалеко. Так что не робей. Ну? Что еще сказывают?

– Да много чего, – куда осторожнее произнес капитан, косясь на короля.

– Ладно, клещами тащить не буду. Да и не время сейчас. Пора к бою готовиться. Все ли по местам? – Уже намного громче спросил он.

И кораблик этот речной словно ожил. Все ведь прислушивались к этому разговору. И на ус мотали. Оттого и замерли, ловя буквально каждое слово.

Корабли Московского флота построились широким фронтом, по старинному обычаю для абордажных схваток. Обычаю, заведенному еще у викингов, что некогда завоевали земли по Днепру, утвердив державу свою, Русью прозванную. И надвигались корабли московские на своих супротивников. Те, впрочем, не мудрствуя лукаво поступали также, ибо кровь от крови, семя от семени. Только выдвинув вперед крупные суда, дабы малыми схватку поддержать. Их задумка была проста и вполне прозрачна. Сойтись лоб в лоб. Сцепиться абордажной схваткой. Да подкрепления подтягивать с подходящих сзади меньших лоханок. Чтобы иметь локальное численное превосходство в нужных местах.

Иоанн же посадил на корабли не только весь свой регулярный полк, но и спешенную королевскую дружину. Распределив ее, вместе со спешенными всадниками своими из сотен[12] по кораблям. Ведь эти ребята, упакованные в чешую, имели определенный опыт рубки, превосходя в том и пикинеров, и аркебузиров Иоанна, которые по сути были вчерашними крестьянами. Да, откормленными мало-мало и кое-чему обученными. Но потомственные дружинники тупо были крупнее, крепче и опытнее. Отчего каждый из них в собачьей свалке стоил двух-трех, а то и пятерых солдатиков.

Ну вот – полсотни метров.

С рязанских кораблей посыпался просто град стрел, вынуждая москвичей поднимать щиты и укрываться за фальшбортом. Стрелы ведь били слабо. Но их было много, оттого обстрел давил на психику неслабо. Да и в ответ мешал стрелять. Хотя, конечно, никто не пытался, ибо Государь не велел тратить стрелы попусту.

Тридцать метров.

Московские корабли все также тихо и безответно сближались с рязанскими, подкрепленными многочисленными союзниками. Ни выстрела. Ни выкрика. Только скрип уключин, по которым елозили весла, приводимые в движение гребцами. Да перестук стрел, что продолжали бессильно биться о щиты да борта корабельные.

Двадцать метров.

Обстрел прекратился. Видно опустели колчаны у стрелков на кораблях. Их недолго и пополнить, да только всем не до того – изготовились уже к абордажу. Вон – оружие выхватили, да сгрудились ближе к носовым оконечностям.

– Труби, – скомандовал Иоанн. И стоящий рядом служивый, пригнувшийся под щитом, набрав в легкие как можно больше воздуха, дунул в рог. Протяжный, громкий звук разнесся по округе.

И расчеты ручниц бросились вперед.

У них все уже было готово. Картуз в ствол они уже загнали. Прибили. Шилом оный продырявили и мелкого пороха подсыпали, прикрыв отверстие затравочное крышечкой сдвижной. В руках у аркебузира был подпаленный фитиль, пропитанный селитрой, который он осторожно раздувал время от времени, не давая потухнуть. А оба пикинера, выделенные ему вторым и третьим номером в расчет, держали ручницу за те кованные дельфины. Само собой, прикрывшись щитами, которые удерживали над ними их «коллеги по опасному бизнесу».

Рывок вперед.

Бойцы с ручницами вынырнули из-под щитов и поставили ее на специальную площадку, которые у каждого корабля на носу соорудили. Да не просто так, а цепляя крюком за внешнюю часть борта.

Аркебузир тут же прижался к плечевому упору, наводя свое оружие на цель. Левой рукой откинул крышку с затравочного отверстия. И, отворачиваясь, что сноп искр в глаза не попал, приложил туда фитиль.

Бах!

И метров с пятнадцати эта ручница выплюнула пригоршню свинцовой картечи. Каждую размером с греческий горох, также называемый нутом.

Бах! Бах! Бах! Посыпались выстрелы с кораблей отовсюду.

И тут же пикинеры, не дожидаясь лишних приказов, подхватили свою ручницу, да потащили обратно. Под защиту бойцов, прикрывающих их щитами. Уже как бы и не обязательно, но вдруг начнут вновь стрелы пускать? Им требовалось отойти. Прочистить ствол влажным банником, благо, что тот коротким и особых проблем в том не было. Потом зарядить свое оружие. И приготовиться к выстрелу, заняв свое место в общей очереди.

Бах! Бах! Бах!