Король северного ветра

Молодая колдунья сначала сделала своим союзником одного из эринландских принцев, Гилмора Фэринтайна, а потом и вовсе принесла его в жертву в ритуале магии крови, надеясь обрести так искомую Силу, что могла высвободиться в час смерти наследника Великого Дома фэйри. Однако все оказалось тщетно, и Сила не отозвалась. Даже ее познаний не хватило, чтобы овладеть оставшимся от предков могуществом. Отчаявшись, Кэран готова была прибегнуть к любой черной магии и все равно потерпела поражение. Брат убитого ею Гилмора, Эдвард Фэринтайн, проявил невиданное великодушие и вместо плахи привел юную волшебницу под венец. Он сказал, что последним на свете чародеям лучше объединиться и вместе работать над общим делом, нежели заниматься бессмысленной враждой. Фэринтайны и Кэйвены были одними из немногих потомков основателей прежнего Конклава чародеев, что пережили Войну Пламени.

Кэран навсегда запомнила тот день. Утоптанный снег под ногами, выставленные перед собой меч и кинжал. Стойкость последнего из эринландских королей, что выступил против нее и победил. Протянутую ей руку – вместо смертельного удара.

«Я была глупа и бездумна и едва не наделала великих бед. А что можно сказать о Гайвене Ретвальде? Он потерял отца, не доверяет собственным соратникам. Неудивительно, что он замкнут и зол. Кто знает, какие дурные всходы взойдут из подобных посевов?»

– Ты совсем не в себе, – пробормотал Эдвард.

– Есть с чего.

Кэран подошла к окну, выглядывая во двор. Суета людей, ржание коней, чьи-то крики и чья-то ругань. Башни и стены поднимались вокруг, а за нами виднелись красные черепичные крыши. Небо было ясным, солнце стояло в нем высоко. Еще не скоро подует первыми сквозняками осени, но чародейке почему-то вдруг сделалось зябко. Будто почувствовав это, Эдвард Фэринтайн подошел к ней и обнял.

На минуту Кэран позволила себе расслабиться, закрыть глаза, положить голову на плечо мужа. Порой Эдвард представлялся ей единственным, ради кого стоит жить на свете. Когда подступало отчаяние, он всегда помогал. Так повелось с того самого дня, когда он мог убить ее, но не стал этого делать, а взамен предложил ей занять место на троне подле себя. Вместе они изучали рассыпающиеся от ветхости писания Древних, пытаясь разобраться в тайнах отпущенного им дара. Иногда Кэран казалось, что они вдвоем противостоят огромному и пустынному миру, для которого все их магические изыскания – не более чем сказка и вздор.

– Будет тебе бояться, малышка. – Пальцы Эдварда коснулись волос. – Мы и не с такими бедами справлялись. Мы никакой беде не по зубам. Сама знаешь.

– Знаю. И солнце на небе такое яркое, и город вокруг так хорош. Люди смеются и ждут коронации государя. Или проклинают его, замышляя стащить с трона. Плетут интриги и жарят мясо на вертеле. Пьют вино или травяные настойки. Любят друг друга или ненавидят, выкрикивают признания ненависти или страсти. – Кэран говорила словно в забытьи. – Когда я смотрю на мир вокруг нас, мне кажется, что мои опасения ничтожны. Чего может случиться такого непоправимого с этим огромным живым миром? Ведь нелепо и глупо бояться ночных страхов, правда? Да только сегодня утром, когда мы ночевали в Эленгире, мне приснилось, что с севера пришел ветер. Этот ветер заморозил все. Людей и животных, деревья и дома, убил саму жизнь. Просто холодный северный ветер, без дождя, без снега, без всего. Даже без туч на небе. Но когда он прошел сквозь город, и камень и живая плоть – они все стали прозрачным льдом, и один только король в прозрачной короне остался в этом городе жив, ибо он повелевал и ветром и смертью.

Пальцы Эдварда дрогнули на мгновение. Снам государь Эринланда верил и отмахиваться от них не привык. Он слишком хорошо знал, что сны, которые снятся волшебникам, редко совсем ничего не значат, и уж тем более не тогда, когда осеннее равноденствие на носу. Эдвард Фэринтайн обнял Кэран Кэйвен еще крепче, чем обнимал до этого. Нашел ее губы своими.

– Успокойся, малышка, – сказал он тихо. – Когда северный ветер придет – мы станем против него щитом.

Глава 4 Паутина измены

Август 4948 года

Граф Рейсворт сказал в тот вечер еще много всего – и почти ничего по сути. Дядя ронял общие фразы, рассуждал про охватившее дворян недовольство, перечислял убытки, уже понесенные вследствие принятых молодым Ретвальдом законов. Намекнул, что мог бы заручиться помощью иностранных держав, хотя бы некоторых из них, в своих притязаниях на власть.

Рейсворт так и не сообщил, кого прочит в короли. Эта тема явно не волновала сэра Роальда. Он не сомневался, что любой преемник Гайвена, будущий супруг Айны, станет лишь марионеткой в его руках.