Король северного ветра

Документальных источников о былом сохранилось, впрочем, еще меньше. Хотя Тимлейнская Академия располагала самым большим в стране хранилищем отпечатанных до Войны Пламени книг, этих книг все равно было совсем немного. На страницах некоторых учебников запечатлены были непонятные формулы и схемы.

Однажды Гайвен спросил доктора естественных наук Патриджа, преподававшего в Академии курс по механике:

– Мэтр, отчего мы не можем воспроизвести машины Древних?

Ученый вздохнул. Поправил очки:

– Вы не первый, сударь, кто задает мне этот вопрос. Обычно я отвечаю на него примерно два раза в день в начале семестра и один раз – к середине. Потом приходят новые студенты, и мне приходится отвечать опять. К сожалению, ваше высочество, знания, которые мы унаследовали от предков, пока почти бесполезны. О многих вещах старые авторы пишут как о чем-то само собой разумеющемся, о многих явлениях природы и физических законах сообщают вскользь. Например, эти источники энергии, которые питались от солнца? Я переписывался с различными умами континента, и никто понятия не имеет, как изготовить подобные приборы вновь.

– Я слышал, – уточнил Ретвальд, – в Малерионе остались световые лампы. Мне рассказал отец, как ему рассказал лорд Раймонд. Их поставили при Эйдане Айтверне в главном зале крепости и в личных покоях Драконьих Владык. После, правда, лампы пришли в негодность, из комнат их убрали, и сейчас они хранятся в кладовых, под замком.

– И вряд ли их теперь получится починить. Я ездил в Малерион, конечно. Мажордом оказался достаточно любезен и даже показал мне эти устройства. Батареи, что питали их, исчерпали свою мощность давным-давно. Но мы не опускаем рук. Один мой коллега, доктор Глоббс из Кенриайна, прислал год назад письмо об опыте с электрическим током. Он взял стеклянную трубку, вставил пеньковую веревку в отверстие, затем натер саму трубку как следует – и смог передать заряд на несколько десятков футов по веревке в стеклянный шар. Аж искры летели на другом конце – подмастерью руку обожгло, когда он дотронулся. Здешний ученый, мастер Калвер, заинтересовался этим экспериментом и все носится с мыслью изготовить устройство, что накапливало бы энергию. Наподобие стеклянной банки, скажем. Мы поспорили всем факультетом на ящик астарийского, справится он или нет.

Видя сдержанное выражение на лице принца, Патридж рассмеялся:

– Понимаю. Это не те результаты, каких жаждет молодежь. Не свет, способный освещать целые города. Но уже и не совсем полный вздор. – Доктор посерьезнел. – Мне кажется, это именно та ошибка, которую допустил Конклав. Машины, созданные Древними, достались им даром. Они начали применять их и все испортили. Таких механизмов у нас теперь нет. Только немного книг и собственный разум. Может быть, вот так, маленькими шажками, мы добьемся большего. Ваш предок очень многое изменил в стране, лорд Гайвен. Может, во всем мире. Знать ненавидела Бердарета Ретвальда, но мы, люди знания, почитаем его едва ли не святым. Он собрал нас всех, разрешил брать тексты из королевских архивов, пользоваться ими. Прежде за такие опыты нас сожгли бы на костре за чернокнижие, а теперь сидим, копаемся в ненужной никому старине. Может, и докопаемся до чего-то.

– Ваши исследования, – сказал Гайвен, – ничего не меняют, пока остаются скрытыми здесь. Юные аристократы в большинстве своем полагают это чепухой. Что толку в электричестве, пока мы режем друг другу глотки мечами?

– Теперь, – усмехнулся Патридж, надкусывая яблоко, – скоро еще и начнете палить из мушкетов. Мы все слышали про пушки. Верховный констебль не относится к ним серьезно, а вот история говорит – за таким оружием будущее. Помяните мои слова, еще двадцать лет – и каждый дворянин будет учиться стрелять из пистолета и еще соревноваться в меткости. Мир меняется, мой господин. Потихоньку, слегка, но меняется. У вас же есть во дворце керосиновая лампа? Фабрику, что их делает, построили при участии наших людей. Лучше свечи, правда? Всего-то и нужно, что вспомнить, как перегонять нефть. Куб мы соорудили, а дальше дело за малым. Нам повезло, что «черное золото», как его звали в старину, еще осталось в иберленской земле. Были времена, когда Древние тратили его бездумно. Затем они научились брать свет от солнца и на оставшиеся источники нефти наложили запрет. Кое-что перепало и нам. На определенное время хватит.

– А потом? – спросил Гайвен. – Электричество и нефть, куда они снова приведут нас?

– В будущее, мой господин. Исключительно в будущее. Добрым оно станет или дурным – решать уже вам и таким, как вы.

Наука действительно понемногу меняла мир. И все же доверие к ней не было безграничным. Даже герцог Айтверн брезгливо морщился при упоминании пушек. Что уж тут было говорить о магии – она и вовсе, несмотря на пример Бердарета Ретвальда, была окружена ореолом страха. Гайвен не раз задумывался – смог ли бы он овладеть колдовскими секретами основателя своего дома? Один хмурый майский день на вершинах Горелых холмов дал ему окончательный ответ на этот вопрос.