Король шрамов

– Что это значит? – тяжело дыша, спросил Николай. Стоило ему пошевелиться, и его снова пронзили стрелы боли.

– Я надеялась, ты просто выпустишь монстра, и он возьмет над тобой верх. Победит. Для нас всех так было бы проще.

Николай напряг разум, тщетно пытаясь осмыслить услышанное.

– Ты – пленница этого места, – произнес он. – Ты же не собираешься здесь оставаться после всего, что случилось!

– Разумеется, нет. Границы Каньона останутся целы, и мои братья-святые все так же не смогут его покинуть. Но я получу свободу, ибо я связана с ним.

Николай знал, о ком говорит Елизавета.

– С Дарклингом?

Святая коротко кивнула.

– Он – истинный король Равки. Его дух сохранился, как и сила. Ему лишь нужен телесный сосуд.

Густые заросли разошлись в стороны, и взору Николая предстали носилки из сплетенных ветвей, на которых покоилась бледная фигура.

Этого не может быть. Николай стоял на краю Каньона и своими глазами видел Дарклинга, объятого пламенем, но вот оно, его тело, целое и невредимое. Должно быть, это какая-то иллюзия или точная копия.

Юрий встал рядом с носилками, отшвырнув в сторону страницы с литургическим текстом. Его рясу украшали черные розы и эмблема солнечного затмения.

– Простите меня, – обратился он к Николаю. Его лицо выражало раскаяние. – Мне жаль, что все так вышло. Я хотел бы, чтобы вы оба остались живы. Но Беззвездный – величайшая надежда Равки. Он должен вернуться.

Я не знаю, о чем молиться.

– Ну же, Юрий, – сказала Елизавета. – Эта честь принадлежит тебе.

Николай вспомнил лепет монаха, когда они только попали в Каньон. Свершилось предсказанное. Вспомнил вьющиеся побеги розы, которыми Елизавета оплела плечи Юрия, якобы желая его успокоить. Нет, святая вовсе не успокаивала монаха, а боялась, как бы он не сказал лишнего. Юрию отведена своя роль в сегодняшнем ритуале. Он ведь упоминал, что Дарклинг являлся ему в видении.

Монах приблизился и протянул руку к сверкающему осколку в сердце тени. Николай с внезапной ясностью осознал: если он выдернет шип из груди монстра, это станет концом всему.

– Юрий, не надо. – Мольба в собственном голосе резанула по ушам. Королю не пристало умолять. – Не делай этого.

– Вы – хороший человек, – сказал монах, – но Равке нужно больше, чем просто человек. – Он рывком вытащил шип.

Нет. Николай не должен этого позволить. Он открыл дверь, настало время пройти через нее. Монстр пока не стал Дарклингом, еще нет. Пока что он – нечто бездыханное, нечто, рвущееся к жизни, тень со своими желаниями и аппетитами, тень, с которой Николай прожил три года.

Почему ты скрываешь демона? Потому что это злобное, жестокое, полное звериного бешенства существо. И, нравится это Николаю или нет, все эти качества – по-прежнему часть его собственной натуры. Подобное притягивает подобное. Раньше он сражался с демоном, а теперь будет его кормить.

Николай закрыл глаза и послушно сделал то, что велел ему темный голос. Перестал быть идеальным принцем, достойным королем. Потянулся навстречу всему болезненному и постыдному в глубинах своей души, – тому, что раньше прятал. В это мгновение он уже не был добрым, милосердным или справедливым. Он стал монстром. Покинул свое бренное тело.

Открыв глаза, Николай обнаружил, что смотрит на Юрия под другим углом и различает все до мелочей – пятна копоти на очках, жесткие волоски в тощей бороденке. Крылья за спиной захлопали, сердце монстра забилось чаще. Он дико зарычал и бросился на монаха.

31 Нина

Время нужно было рассчитать с точностью до секунды. Мать-хранительница и монахини вернутся с завода после полуночи. Нина не хотела рисковать, столкнувшись с ними на полпути, но им должно хватить времени, чтобы вывести девушек, заложить взрывчатку и пройти через кордон на дороге, ведущей в город. Если стражники на кордоне получат известие, что на заводе что-то случилось, они начнут проверять все проезжающие повозки, и тогда им будет не спрятаться.

За два часа до рассвета Ханна перетянула грудь, надела украденную солдатскую форму, поверх нее – сарафан послушницы, а на голову повязала платок.

Вдвоем с Ниной они прошмыгнули через кухню к заброшенной кожевенной мастерской, где ожидавшие их Адрик и Леони спрятали крытый фургон, который им удалось раздобыть. Девушки помогли Адрику надеть военную форму, набили пустой рукав ватой, манжет сунули в карман и зашили, маскируя отсутствующую руку. Ханна сняла сарафан, затолкала его подальше в угол и заняла место возницы рядом с Адриком. Нина и Леони, одетые монахинями, уселись сзади.

Они молча ехали в темноте. Нина зарядила рукава костяными дротиками и сейчас мысленно потянулась к ним, желая ощутить уверенность. Она понимала, чем рискуют люди, к которым она обратилась за помощью, понимала, насколько велика опасность, которой все они подвергаются из-за нее.