Король-странник

- Почетно, почетно. Но не советником - просто советчиком, - хитро мигнул Гитбор.

Король, все улыбаясь, кивнул. Официальной должности старик не хотел - много хлопот придется на себя брать. С него и Судейства южного хватало, которое к тому же в последнее время стало сильней заботить. И Фредерик посчитал, что Гитбор преувеличивает, говоря о проблемах своего округа. 'Поживем - увидим. Не все сразу', - думал молодой Король.

- Что ж. С этим, право, разберемся, - вновь заговорил, присаживаясь в кресло напротив широкого кабинетного стола, Гитбор, - есть ведь еще проблема.

- Да?

- Вы, юноша. Вы и ваше будущее. Стране нужен сильный Король, с вполне очерченным будущим.

- Мое будущее призрачно?

- С большего - да. Тот младенец, что трогательно посапывает в вашей спальне - слишком призрачный маяк для страны. То, что было этой зимой…

- Я знаю. Дама Ванда уже доложила, - с намеренно плохо скрываемой досадой упредил Фредерик.

- Отлично. Стало быть, экономим время, - тряхнул головой Гитбор. - Женитьба - вот чего от вас ждут. Даже требуют. По крайней мере, я требую. Слабый здоровьем наследник… Простите, Королевству, Королевскому дому нужно не это…

'Обложили, со всех сторон'; - заскрипел зубами Фредерик, а вслух сказал:

- Моя судьба - мое дело…

- Уже нет. Давно - нет. Вы приняли Корону согласно завещанию Короля Доната. Вы и ваши потомки отныне - Короли Южного Королевства. И ваша жизнь и их жизнь принадлежит стране, каждому ее жителю…

- А если я передам корону другому?

- Отречение? - нахмурился Гитбор. - Причина? Веская!.. Вы не безумец. Хоть и оставили на год страну, очертя голову бросившись неведомо куда. Но тут все понятно и никто вас не винит: горе, в самом деле, лучше переносить, путешествуя… Безумие - вот единственная причина для отречения. И то здесь решение примете не вы, а Благородное Собрание… Корона - это дар, это крест, который посылает Господь. Отказываться от нее - усомниться в Нем. Вы же знаете, чем это чревато. Вечное изгнание… Считайте, что я не слышал ваших слов об отречении, юноша! - Гитбор говорил вполголоса, но жестко и четко, словно рубил.

- Обложили, со всех сторон, - теперь вслух сказал молодой человек, совсем поникнув головой.

- Можно сказать и так, - кивнул Гитбор. - Право, не понимаю. Вы так сопротивляетесь женитьбе, словно я предлагаю вам разрушить Главный Собор страны… Ну так что скажете?

Фредерик взъерошил волосы. В какой уже раз за последние две недели? 'Оттянуть, как можно дальше оттянуть…'

- После праздников. Отвечу после праздников. Вы и так загнали меня в угол…

- Думаете собраться с мыслями и дать отпор? - скептически поинтересовался старик.

- Надежда умирает последней, - парировал Фредерик не менее колким тоном.

Гитбор пожал плечами и спросил:

- Отчего такое сопротивление?

Молодой человек не ответил.

- Может быть, всему виной эта красавица Марта, что нянчит королевича? Вы же понимаете: тут никакой надежды нет… Вы можете сделать ее любовницей, но и только. В супруги вам она не годится, и хранить ей верность…

- Я верен лишь своей законной и единственной супруге - Коре! Насколько помню, это не противоречит ни заповедям Первой книги, ни морали, - оборвал его Фредерик.

Старик покачал головой:

- Вам ли, бывшему Судье, не знать, как недопустимо в нашем круге отпускать на волю эмоции и чувства. Хранить верность покойной жене - эта роскошь для простых людей, не обремененных властью и ответственностью за судьбу целой страны.

- Все это я знаю, и получше, чем кто-либо, - глухо ответил Король.

- Тогда вы знаете, что делать, - кивнул Гитбор. - Итак, после празднеств я жду вашего ответа.

- Да, - тряхнул головой Фредерик.

Судья Гитбор поклонился и вышел из кабинета.

Король прерывисто выдохнул воздух и обратил внимание на то, что ладони судорожно сжаты в кулаки. Он расслабил руки.

- Нет мне добра от короны, - прошептал.

За окном совсем потемнело, хоть был только полдень, а потом раскатисто громыхнуло. Сильный порыв ветра с шумом ворвался в открытую дверь, что вела на террасу, и затрепал тяжелые портьеры, словно они были легкими деревенскими занавесками.

Фредерик встал в поток воздуха - его голова горела, и что-то тяжелое, нудное, болезненное просилось из глаз и из груди наружу. Год прошел, и боль почти затихла. Но теперь, когда он вернулся на родину, оказалось, что боль никуда не делась: она просто ждала его здесь. Чтоб начать терзать с новой силой…

Он вышел на террасу под неистовый ливень, что с громом и молнией обрушился на город…

Гарет после сытного молока уснул прямо на руках кормилицы.

- Ишь, замаялся, - улыбалась та, покачивая малыша.

Марта закрыла ставни, задернула шторы, уложила королевича в колыбель. Снаружи ярился гром, сгустившуюся тьму разрывали проблески молний, барабанил дождь.

- Иди, отдыхай, - кивнула она кормилице.

Дверь в кабинет пару раз хлопнула - оттуда рвался холодный ветер. 'Видно, забыли окно закрыть, - с такой мыслью девушка прошла в кабинет.

Она отдернула треплемые ветром портьеры, чтоб закрыть дверь на террасы, и остановилась.