Король темных просторов

Раладан был человеком уверенным в себе и вовсе не склонным к предрассудкам (по крайней мере, в сравнении с большинством моряков). Он не привык верить всему, что лишь внешне походило на правду. Еще некоторое время назад он и медяка бы не дал за рассказ о зловещих рубинах Гееркото, кораблях-призраках и проклятых Шернью капитанах, которые не в силах покинуть мир живых. Однако теперь все стало иначе. Раладан доверял собственному разуму, ибо не слышал ни о чем ином, чему стоило бы доверять больше, и не пытался строить каких-либо догадок. Дело было вовсе не в том, что он не любил думать. Он просто оказался во вполне конкретной ситуации, требовавшей конкретных действий. И действовал, отложив на потом вопросы вроде «зачем?» и «почему?».

В Ахелии он вернул измученную вконец лошадь хозяину и отправился в портовый район, следя за тем, чтобы мешочек под курткой не слишком звенел. Несмотря на довольно позднее время (уже приближались ранние осенние сумерки), он успел совершить некоторые покупки: новую одежду, соответствующую времени года, несколько сумок разной величины и формы, наконец, четыре хороших острых ножа — оружие, без которого чувствовал себя чуть ли не голым.

Оставалась еще одна проблема, и немалая, — нужно было где-то спрятать золото. Нельзя же было всюду таскать с собой тяжелый звенящий мешок. Он отложил решение этого вопроса на потом, а пока высыпал золото в сумку из парусины, плотно завернул в другую такую же и обе вместе запихал в кожаную сумку поменьше, которую повесил на плечо.

Чуть ближе к порту в Ахелии имелась другая таверна, получше и подороже той, где он провел ночь. Он снял комнату, заплатив за несколько дней вперед. Ему не хотелось показывать деньги там, где еще накануне он платил за еду снятым с шеи платком и ставил сапоги против трех слитков серебра.

В комнате — на этот раз довольно чистой — он разделил деньги: часть сунул в карман, чтобы всегда иметь под рукой, а остальное снова спрятал в сумки. Уходя, он, естественно, забрал сумку с собой.

Раладан вернулся в первую таверну.

Он почувствовал себя так, словно вовсе не уходил. Вокруг столов виднелись если не те же самые, то очень похожие рожи, шум стоял точно такой же, и столь же густым был заполнявший зал трубочный дым. Оглядевшись по сторонам, он заметил за столиком в углу два знакомых лица и направился к ним. Он сел, и какое-то время все трое молчали. Лоцман кивнул сисястой служанке. Вскоре они потягивали пиво, сдобренное хорошей порцией рома.

— Серебро у меня, — сказал лоцман. — Как я и говорил.

Они кивнули:

— Что за работа?

— Надо сходить на Малую.

Они молча переглянулись.

— Ничего сложного. Если ветер не будет дуть прямо в нос, шестеро хороших гребцов дойдут за один день. Даже при осеннем волнении. Хватит одного ясного дня.

Его собеседники недовольно поморщились:

— Осенью на Малую никто не ходит. Надо ведь, братец, еще и вернуться. Ясный день — понятно, только другой такой может быть через неделю. А то и через две.

— Заплачу за каждый день.

— Ты такой богатый?

Раладан отпил большой глоток.

— Заплачу за каждый день, — повторил он.

— Что там у тебя такое?

Лоцман задумался.

— Нужно кое-кого привезти оттуда сюда.

Они еще больше помрачнели.

— Что-то тут дурно пахнет. Почему бы ему самому не приплыть? У них что, на Малой лодок нет? А, братец?

Раладан посмотрел высокому в глаза:

— Послушай, приятель. Есть работа. Ну так либо берись, либо не берись. Желающих я найду, ничем не хуже вас, только, может быть, не столь любопытных.

Он отставил пиво и встал.

— Без обид, братец. Потолкуем.

Лоцман продолжал нерешительно стоять.

— Не люблю лишних вопросов.

— Без обид. Можно и сходить. Но сначала дай понять, стоит ли.

Раладан снова сел.

— Сколько хотите?

Они переглянулись.

— Пятнадцать, — рискнул высокий. — Двадцать, — тут же поправился он. — И пять за каждый день.

Лоцман поднял брови.

— Мы ведь идем на Малую, — сказал он, — а не на Гарру.

Неразговорчивый товарищ высокого пожал плечами:

— Ты слышал. Двадцать каждому и пять в день.

— Три за день, по возвращении. На это согласен.

— Пять.

— Нет, друг. Я бы с вами сидел на Малой до конца жизни. Три. Но если все пойдет быстро и хорошо, добавлю еще десять больших серебряных, на всех.

— Тройных? — уточнил дылда.

— Тройных. Десять тройных.

Высокий встал и подошел к одному из длинных столов. К нему повернулось несколько голов. Начался сопровождавшийся оживленными жестами разговор. Наконец высокий вернулся.

— Четыре, и по рукам.

— Три.

Лицо дылды искривилось в усмешке.

— Упрямый ты, братец. Ладно, будь по-твоему.

Следующий день выдался для Раладана необычно хлопотливым. Сначала пришлось искать лодку. В Ахелии с этим было непросто, скорее следовало попытаться в какой-нибудь из рыбацких деревушек. Он подумал о китобоях, привыкших рисковать, но селения китобоев располагались на южном побережье, так что ему пришлось бы, наняв лодку, обойти кругом остров и лишь затем направляться на Малую.

Три дня. Слишком долго. Три дня хорошей погоды — осенью…