Король тёмной стороны. Стивен Кинг в Америке и России

Его воображение питал и сам штат Мэн — лесное захолустье, где жизнь еще недавно была глухой и таинственной. Устами старика из рассказа «Человек в черном костюме» он описывает это легендарное время «до войны» (речь идет о Первой мировой): «За пределами городов фермы стояли далеко друг от друга, и с декабря до середины марта мы чаще всего жались у маленьких островков тепла, которые назывались „семьями“. Мы ежились и прислушивались к завыванью ветра в трубе, надеясь, что никто из нас не заболеет, не сломает ногу или не вобъет в голову дурных мыслей, как тот фермер в Касл-Роке, что тремя годами раньше зарубил жену с детишками и сказал в суде, что духи заставили его сделать это. В те дни до Великой войны большую часть земель вокруг Моттона занимали леса и трясины, мрачные места, полные лосей и москитов, змей и секретов. Тогда духи действительно были повсюду».

Летом 1955-го семья снова переехала — на этот раз в Коннектикут, где жили тетя Лоис и ее муж Фред. Рут предложили работу в прачечной в городе Стратфорд, и Кинги сняли квартиру на третьем этаже дома на Уэстброд-стрит. Неподалеку располагался огромный заросший пустырь с речкой посередине и заброшенной линией железной дороги. Этот пустырь стал для Кинга волшебной страной Оз, из которой вышли многие его произведения. В романе «Оно» он предстает под именем Барренс — «пустошь», а в детстве Стив и его друзья звали его «джунглями». На тамошней свалке можно было отыскать подручный материал для сооружения потайной землянки или запруды на безымянной речушке. Эта запруда, залившая половину улицы, тоже описана в «Оно», только в реальности ее построил не Бен Хэнском, а брат Стивена Дэвид. Он с детства был увлечен изобретениями и постоянно мастерил всякие хитрые механизмы. Сооруженный им совместно с младшим братом «чудо-электромотор» вырубил электричество не только в их доме, но и в соседних, вызвав визит полиции. В общем, приключений хватало. Не случайно Кинг считает тот период самым счастливым в своей жизни, а буквально все его юные герои имеют возраст десять-одиннадцать лет — именно столько было тогда ему самому.

На стратфордских фотографиях мы видим курносого лохматого мальчишку — довольно толстого и с очками на носу. Оба этих обстоятельства изрядно портили Стиву жизнь. Поэтому он не любил вспоминать школу, где немало натерпелся от хулиганов. Это он, а не толстяк Бен из «Оно», убегал от обидчиков в чащобы Барренса и прятался там с друзьями из «Клуба неудачников». Другим местом спасения была библиотека со стеклянным коридором, разделявшим детское и взрослое отделения. Тенмыми вечерами этот освещенный коридор казался Стиву волшебным островом, полным книжных сокровищ. Здесь он прочел забавные истории доктора Зейса, а потом книги посерьезнее — «Остров сокровищ» Стивенсона и совсем недетского «Повелителя мух» Голдинга. Библиотека, попавшая в несколько произведений Кинга, позже была перестроена, но он оплатил строительство точно такой же в Бангоре.

Книги были для него не только окном в мир, но и способом убежать от домашних неурядиц. Дэвид в свободное от изобретательства время проявлял все неприятные свойства старшего брата. Кинг вспоминал об этом в рассказе «Бабуля»: «К брату он не испытывал особо светлых чувств. Бадди никогда не был слишком любезен и заботлив. Любимым его развлечением было повалить Джорджа на пол, усесться сверху и колотить его по лбу ложкой — Бадди называл это Пыткой Краснокожих и смеялся, как дебил».[7] Немудрено, что, позврослев, Кинг отдалился от своего замечательного брата и теперь видится с ним раз в пять лет. Его отношения с матерью тоже не были особенно теплыми. «Я помню маму упрямой, неподдающейся, мрачно упорной; ее почти невозможно было переубедить; она приобрела вкус к самостоятельности и хотела сама определять, как ей жить. У нее были приятели, но никто из них не задерживался надолго… Одного звали Норвилл; от него пахло сигаретами „Лаки“, и при нем в нашей двухкомнатной квартире летом работали три вентилятора; другой был Милт, он водил „бьюик“ и летом носил гигантские синие шорты; был еще третий, очень маленького роста; кажется, он работал поваром во французском ресторане. Насколько мне известно, ни с кем из них о браке речь даже не заходила. Матери, видно, хватило одного раза пройти этим путем».[8]