Король утопленников

Никто не запретит тебе оставить компьютер включенным или закупорить себе уши. Обещанная реклама за стеной все равно прозвучит, и ты все равно почувствуешь страх. Даже если ты перерубишь телекабель под плинтусом, она все равно прозвучит, только за следующей стеной, в соседней квартире, и ты почувствуешь страх от этого банальнейшего знания.

Страх от того, что мы можем предсказать все, а ты — ничего. Страх от того, что покрывало на диване, пока ты отвлекаешься, читаешь, смотришь на экран, спишь, схватит тебя, завяжется в мешок, а то и удушит. А почему нет? Гадать потом будут, как это случилось? Само или убийство? Но тебе-то уже будет все равно. Перехлестнет сикось-накось, затянется на глотке, спутает руки, стреножит. Обыкновенное диванное покрывало, купленное из-за оригинальной, белой с синими языками, расцветки. Говоря «оригинальная», приходится мысленно указывать год и место, когда и где это сочли бы оригинальным, правда? Обернись и сравни, оно так похоже в этой смятости на ядовитую медузу из японского мультика. Не хочешь, не оборачивайся, оно все равно похоже.

Вчера ты распечатал пятно на принтере. Глубокий прямоугольник могилы со схематичной вагиной на дне. Или высокий зиккурат с тем же самым на вершине. Попытка проиллюстрировать слово «пиздец» буквально — развлекаешь ты сам себя. Дельфийская щель, из которой Пифия вдыхала будущее.

Майкл пишет, Акулов не был жаден, особенно в отношении животных. Как тебе это представить? Семен Иванович сидит на бульварной лавочке, изогнутой кренделем, к нему все ближе подступают свинцового цвета голуби. Акулов, приветливо им улыбаясь, достает из кармана и бросает птицам горсть денежной мелочи, несколько несерьезных монет невидимой тебе отсюда страны.

О щедрости Акулова вообще-то Майкл сообщил, напоминая про оплаченный билет до Нью-Йорка. Тебе нужно только выбрать число. Он спрашивает, когда ты сможешь? «Первый этап» работы сделан и принят заказчиком. Ты ничего не знаешь про второй этап и будет ли он. Ты не знаешь заказчика. Это не Майкл.

Ты рисуешь рот — глянцевый бездонный карман, в котором, предположительно, как у Буратино, лежат деньги строгого доктора кукольных наук. Прыгнешь туда? Ацефал в храме

«Каждую ночь земля глядит нашими глазами на Луну. Луна — ее мертвый ребенок», — добрым громким микрофонным шепотом началась проповедь в соборе, где собрались уцелевшие. Это было последнее безопасное место, но и его никто не охранял, если не считать почти голой и удивительно волосатой дамы, нервно что-то делавшей у входа. Скоро всем стало ясно, кого силилась не пустить «обезьяна» в дверях. На пороге возникла фигура в платье длиною в пол, но без головы. Она означала: на сегодня и навсегда проповедь окончена. «Шахматная принцесса» — успел я ее назвать. Пальцами безголовая потянула лямки платья с плеч вниз, открывая грудь. Но груди-то как раз и не оказалось. Оттуда, из под ключиц, властно смотрело на нас ее принцессное лицо. Открывшись, она начала сухо щелкать пальцами, превращая всех в то, чем мы сейчас являемся, позабыв свое происхождение и прежний язык. 15

Майкл уточняет адрес своего офиса и дорогу туда от отеля, чтобы ты все нашел. Шутливо он вспоминает: Акулов любил, когда что-либо попадает не по адресу. Представится заграничный ухажер необразованной девушке племянником Папы Римского, а его, поверив девушке, и украдут запрещенные фундаменталисты, у которых она оказалась осведомителем. Семен Иванович смачно пересказывал такой, найденный в газетах случай, считая его донельзя смешным.

Упражнение шесть. Просыпайся каждый день и выбирай себе новые политические взгляды, художественные вкусы, сексуальную ориентацию, одежду, конфессию, гастрономические принципы. Смешивай до бесконечности. Воспринимай окружающее сквозь выбранную роль как можно честнее и детальнее. Испробуй все сочетания, то есть все типы людей, какие знаешь или можешь вообразить. Когда станет получаться сравнительно легко, попробуй перестать играть в это. Кто ты теперь?

После посещения посольства и заполнения анкет желание сделать еще что-нибудь американское поворачивает тебя к желтой вывеске «Мак» над открытой верандой.