Король — узник Фантомаса

Такой порядок вполне устраивал Фандора, который не намеревался оплачивать общий счёт гуляк и в то же время не хотел, чтобы кто-то платил за него. Впрочем, в этот новогодний вечер хозяин ресторана решил не обременять клиентов долгими размышлениями относительно меню. Не дожидаясь заказа, официанты поставили перед каждым прибором по бутылке сухого шампанского и по тарелке холодного консоме. На другие столы, где пиршество было уже в разгаре, подавали блюда с паштетом из гусиной печёнки и горами остендских устриц. Оживление нарастало по мере того, как пустели бутылки.

Фандор, как и другие, торопился погрузиться в винные пары. Хмельное возбуждение клиентов действовало заразительно и на служителей ресторана, и только начальник персонала, знаменитый Жерар, сохранял полную невозмутимость и внимательно наблюдал за работой официантов и работников гардероба. Он сам принимал у посетителей верхнюю одежду, трости и шляпы и относил их в гардероб.

Цыганский оркестр под влиянием всеобщего опьянения играл с неистовым надрывом: если посетители пьянели от вина, то музыканты и певцы, казалось, опьянялись собственными мелодиями. Музыкант, игравший первую скрипку, спустился в зал вместе со своим инструментом и, не переставая играть, переходил от стола к столу. Полуприкрыв глаза, он извлекал из своей скрипки самые захватывающие молдавско-валахские напевы, а затем заиграл пьесу собственного сочинения под названием «Поющие фонтаны», которая была встречена аплодисментами и весёлыми возгласами присутствующих. Вот уж действительно, этот Хиго был самым парижским цыганом на свете — он понимал, что такое парижская мода! И он был необычайно живописен в своём красном доломане, надетом поверх корсета, который выгодно подчёркивал ширину его плеч и стройность бёдер, обтянутых чёрными рейтузами. Не теряя контакта с продолжавшим играть оркестром, он всё убыстрял и убыстрял темп, поочерёдно склоняясь то над одним, то над другим посетителем, и каждому казалось, что Хиго играет лично для него.

Фандор с удовольствием наблюдал за артистической работой скрипача. Как журналист, он не мог не оценить его блестящую идею — снабдить одну из мелодий названием «Поющие фонтаны». На профессиональном языке газетчиков это называлось «попасть в яблочко».

— Эй, послушай, — прервала его размышления Конча Кончас, уже изрядно набравшаяся и припавшая к его плечу, — достал бы ты для нас пригласительные билеты, чтобы послушать эти знаменитые поющие фонтаны!

Фандор уже собирался ей сказать, что в час, когда фонтаны запоют, она сама будет спать глубоким сном, но танцовщица, не дожидаясь его ответа, уже направилась в другую сторону. Количество посетителей в ресторане несколько уменьшилось, поэтому в середине зала убрали несколько столиков и освободили место для танцев. Фандор уже начал подумывать, не пора ли и ему возвращаться к родимым пенатам, когда обратившийся к нему мужской голос заставил его обернуться.

— Простите, сударь, извините мою нескромность. Не могли бы вы объяснить мне, что такое эти пресловутые «поющие фонтаны»? Дело в том, что я иностранец и не в курсе парижской жизни…

Человек, говоривший таким образом, сидел за отдельным столиком как раз позади Фандора и потому до сих пор не попадал в поле его зрения. Впрочем, он, видимо, пришёл сравнительно недавно. Это был мужчина лет тридцати, с белокурыми волосами и усами внушительных размеров. Под костюмом от лучшего портного угадывалась атлетическая фигура.

При взгляде на нового собеседника Фандор с трудом сдержал возглас изумления. Тот, к счастью, не заметил удивления журналиста и флегматично ожидал ответа. При этом он продолжал уписывать лежавшую перед ним жареную куропатку, запивая её шампанским лучшей марки. Справившись со своим удивлением, Фандор почтительно ответил:

— В вашем неведении, сударь, нет ничего странного, так как речь идёт отнюдь не о событии мирового значения. Суть вот в чём. На площади Согласия, по обе стороны от обелиска, имеются две внушительные бронзовые скульптурные группы, изображающие наяд, выплывающих из водоёмов. Вы, безусловно, знаете эти два фонтана?

Собеседник кивнул головой и залпом осушил бокал шампанского. «Хорош выпивоха…» — подумал Фандор и продолжал:

— В последние дни прохожие стали замечать, что через определённые промежутки времени эти фонтаны, или, лучше сказать, образующие их фигуры, издают странные звуки, довольно громкие и мелодичные. Можно подумать, будто наяды поют… Не правда ли, это очень поэтично и очень по-парижски?

— Очень по-парижски… — согласился незнакомец, перед которым тем временем официант поставил новую бутылку сухого шампанского.

— По этому поводу, — продолжал Фандор, — известная газета «Столица» решила провести журналистское расследование, опросив наиболее авторитетных специалистов.

— А что за билеты просила у вас Кончита?

— Пф… Вероятно, она имела в виду пригласительные билеты на торжественную церемонию… Но, насколько мне известно, таких билетов вообще нет…