Король в моем плену

— Эви, погоди… То есть, госпожа… Как же вы одна во дворец, а? Это ж не к учителю лютому, где вас, ласточку, оберегать и лелеять будут. Вы же во дворец под личиной направитесь, а какая благородная госпожа без сопровождающих путешествует? Или служанкой прикинуться собрались?

Задумавшись над словами Сиенны, я растерянно кивнула. Под каким предлогом появиться в столице, еще не придумала, но слова экономки натолкнули на безумный план.

Накинуть личину, представиться благородной провинциалкой. Втереться в доверие во дворце и присматривать за Рейсом.

Преимущество плана — короля не убьют. Не позволю.

Недостаток плана — дворец не спокойное место, где можно переждать несколько месяцев без угрозы выгорания.

— Госпожа, — тихо позвал граф Вейнер, — мое возвращение в Бретель никого не удивит. Я расскажу об избавлении от чар, возобновлю старые знакомства и смогу ввести вас в курс последних сплетен.

Бросив быстрый взгляд на графа, Сиенна тут же добавила:

— Возьмите меня с собой, госпожа. Вы не пожалеете, слуги знают и видят недоступное ушам богатеев.

— Сиенна, минутку, — остановила я экономку, набравшую воздуха для длинной и убедительной речи. — Ты считаешь, графу можно доверять? Веришь в его раскаяние?

Девушка покраснела, что подтвердило догадки о зарождающихся чувствах. Мать-волшебница, она пристрастна, мне стоит быть осторожней, но промедление может стоить жизни Рейсу, и я вынуждена принять решение на месте!

— Не отказывайтесь от помощи графа Вейнера, госпожа. В столице живут злые-презлые люди, это мне еще матушка говорила. Они вас на завтрак сожрут, то есть скушают, уж не обижайтесь, госпожа Эвитерра. А граф, он детство там провел, знает щук столичных вдоль и поперек.

— Что ж… — Я ободряюще улыбнулась графу, который неосознанно быстро-быстро чесал за ухом. — Похоже, мы с вами направляемся в Бретель, распутывать заговор против его величества. В качестве кого вы советуете мне там появиться?

— Моей любовницы, естественно, — сухо улыбнулся в ответ граф, недовольно рассматривая непослушную руку, словно она не была его частью. — Если позволите, госпожа, советую проявлять прилюдно недовольство моим обществом, ненавязчиво искать нового покровителя. Таким образом мы расширим поле действия.

Я растерянно посмотрела на Сиенну, которая кусала губы, чтобы не рассмеяться. Графу нельзя отказать в выдумке, он вовсе не растерял навыков интригана.

Что ж, представим на мгновение, как это будет происходить… У меня появится возможность быть рядом с Рейсом и в то же время не привлекать к себе слишком много внимания. Выступить эдакой смазливой селянкой, которую приволок во дворец самовлюбленный граф. Пахнет приключением, но в то же время я рискую очень малым, а получаю многое.

— Решено. Даю вам час на сборы, а пока соберите абсолютно всех в главном зале. Не явившихся по каким-либо причинам выдворить из замка, без возможности возвратиться.

Хватит откладывать, я собралась сообщить обитателям об отъезде, новом хозяине и скором появлении воинов в белых бурнусах. Оставлять насиженное место оказалось невероятно тяжело. Я привязалась не к серым камням древней кладки, а к людям, населяющим стены. Единственным утешением была мысль, что для их будущего я сделала все возможное.

После сухой речи, содержавшей голые факты, я замолчала, разглядывая море лиц, ставших родными. Кто-то еле сдерживал слезы, другие старались не поднимать головы, рассматривая пол. Третьи определенно нервничали, так как нежданный сбор отвлек от насущных дел. Матери отвлекались на непослушных детей, то и дело шикая и притягивая непосед за воротник.

Режущая под ребрами тревога отпустила: все в порядке, я могу отправиться во дворец со спокойной совестью, потому что увидела главное — никто из моих людей не боялся. Зал не полнился животным страхом брошенных на произвол судьбы беззащитных существ. Домочадцы были уверены в своем сытом и безопасном будущем, доверившись обещаниям эксцентричной госпожи. Этого я добивалась, отнюдь не любви и благодарности, о нет, не для этого я привечала в замке страждущих. Я желала для них лучшей доли, чем полное страданий существование в жестоком Средневековье.

Через час я глядела на графа, успевшего подровнять шевелюру, побриться и вновь превратиться в лощеного хлыща, встретившего меня год назад высокомерной усмешкой. Лишь подрагивающие уши напоминали о его недавнем прошлом.

— Вы идеально выглядите, госпожа Эвитерра. Ваш вкус безупречен.

Еще бы! На эксперименты времени не было, и я наскоро накинула на себя образ милой деревенской девушки с русой косой до пояса, краснеющими щечками и бездонными голубыми глазами, вечно распахнутыми в немом удивлении. Чрезвычайно пышная грудь натягивала ткань традиционного платья в пол, носимого девицами на выданье. Все во мне кричало о наивности, глупости, готовности прямо сейчас отдать любовь и девичью честь в первые попавшиеся руки. Я выглядела созревшим яблоком на дереве, алеющей ягодкой на кусте. Пресыщенные дворцовые интриганы не смогли бы передо мной устоять. Просто ради земного удовольствия совратить и бросить.