Король-Воитель

– Колдовство, – сказал один из мужчин. Его лицо перекосилось, и он залился слезами. Я узнал его, это был Тутулья, один из надзирателей за рисовыми плантациями. – Мы ничего не предполагали, ничего не предчувствовали.

– Кто погиб?

Он посмотрел на меня, раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но из глаз снова хлынули слезы. Я соскочил с седла и потряс его за плечи:

– Ну же, дружище, говори! Кто погиб?

– Мангаша, – через силу выдавил он. – Мой друг… мой самый близкий друг… и Пето умирает… Они спасли, они всех нас спасли. – И он разрыдался.

Я зашатался, будто невидимый кулак ударил меня по голове, и вынужден был собрать все свои силы, чтобы сохранить властную осанку.

– Отведи меня к нему, – приказал я, и Тутулья послушно побрел по дорожке к одной из конюшен, которую огонь почему-то пощадил.

Пето получил ужасные ожоги, и только железная воля да заклинания и болеутоляющие травы, которыми пользовала его местная ведьма, поддерживали в нем жизнь и сознание.

Он лежал на пропитанных маслом простынях из тончайшего полотна, постланных поверх кровати, изготовленной из свежескошенной травы, но было видно, что малейшее движение причиняет ему острую боль. Анадир и Джерица стояли рядом, держа в руках сменные повязки и прохладное питье, но ему уже ничего не могло помочь. Касса сидела поблизости, и в ее глазах все еще стоял ужас от испытанного недавно потрясения; руки и голени у нее были обмотаны бинтами. За спинами моих сестер Джерицы и Анадир стояли их мужья Дариал и Траптейн.

Я опустился на колени, а умирающий открыл глаза и узнал меня.

– Дамастес, – сказал он. – Прости меня, что я не смог отогнать их, что мы не смогли помешать им спалить все без остатка.

– Что случилось? Воинский налет?

– Нет, – ответил он хриплым шепотом, – волшебство. Я был снаружи, тряс за грудки уснувшего часового и видел, как появились огоньки. Они танцевали на ветру, словно огненные мухи, волнами катились по деревьям с юга.

С юга, где находился Тенедос.

Я хорошо знал такой огонь. Он был изобретен майсирскими военными волшебниками, а затем Тенедос принял это на свое вооружение. Подобные огни убивали почти всех, кого им удавалось опалить, и с каждой смертью или разрушением они разгорались ярче, точно так же, как и сила Тенедоса увеличивалась пропорционально количеству уничтоженных им людей.

– Но они ни к чему не прикасались, ничем не питались, а просто плыли по воздуху. У меня было совсем немного времени, только чтобы закричать, и на крыльцо вышел Мангаша с факелом в руке. Они почему-то потянулись к огню и прицепились к Мангаше, прицепились, а потом начали пожирать его. Я столкнул его вниз, стал катать по земле, но огонь от этого не умер, а перекинулся на меня.

– Я громко кричал от боли, – продолжал он, – и, думаю, другие услышали меня и смогли убежать. Часть огней разлетелась в стороны и принялась пожирать постройки.

Анадир, самая старшая из моих сестер, кивнула.

– Я был охвачен пламенем, но по случайности споткнулся и свалился в рыбный садок, который мы с тобой вырыли, и спрятался под водой, выставив наружу одни только губы.

Рука, сожженная до кости, приподнялась и коснулась моего рукава.

– Не считай меня трусом, Дамастес, за то что я не смог бороться с ним, что не спас Мангашу.

– Ты не трус, – ответил я. – И никогда им не был.

– Я постарался дожить до твоего возвращения. Теперь я сделал все, что нужно, и могу уйти на Колесо. – Запекшиеся прозрачные пленочки, оставшиеся от обожженных губ, растянулись в улыбке, похожей на гримасу.

– Я ухожу без сожаления, Дамастес. Возможно, мне снова удастся служить твоему семейству, но в другом времени, другой жизни…

– Я хотел бы этого, – чуть слышно добавил он. – Я хотел бы увидеть Кадала, твоего отца, еще молодым и невредимым. И твою мать. Я не помню ни одной столь прекрасной женщины; даже твои сестры в молодости не могли с нею сравняться.

Он умолк, и некоторое время раздавалось лишь его хриплое, тяжелое дыхание. Я не шевелясь стоял на коленях, пригнувшись к его изголовью, и не больше чем он сам замечал ведьму (она то прикладывала к обгоревшему телу свежие примочки, то что-то бормотала), сестер и фермеров, столпившихся за моей спиной.

– Может быть, и нет, – вновь заговорил он, – может быть, и нельзя вернуться в лучшее прошлое. Священники говорят, что Колесо движется только вперед. Но и будущее может оказаться лучше, чем наше время, полное жестоких демонов и злодеев-королей.

– Может быть, когда я вернусь с Колеса, здесь будет мир. Мир – и никаких королей. Никаких королей, – повторил он. – Что ж, ради такой мечты стоит и умереть. – Его дыхание стало громче, затем в бронхах послышался сильный хрип, он забился, задергался всем телом, но почти сразу же затих и опочил.

А я стоял, не видя ни старинного дерева конюшни, ни густых кустарников позади, ни руин, оставшихся после пожара. Перед моими глазами, словно наяву, метались огоньки, пляшущие свой смертельный танец.