Король-Воитель

Свальбард привел ко мне двести тридцать первого человека, очередного новобранца и второго из моих телохранителей, переживших бойню в Камбиазо. Это был Курти, лучший лучник, какого мне когда-либо приходилось встречать, – я видел, как он упал со стрелой, вонзившейся в бедро.

Он начал с того, что стал просить у меня прощения за то, что так поздно появился, сказал, что жил в Чалте и ему потребовалось много времени для того, чтобы обойти армию Тенедоса и переправиться через Латану. Я, конечно, радостно приветствовал его и велел служить вместе со Свальбардом. Имея за спиной двух таких бойцов, я мог никого не бояться.

На каждого участника отряда наложили заклятие, благодаря которому воины могли понимать все языки, а не только свой собственный. Я же усадил за работу лучших портных.

До намеченного срока отъезда оставалось две ночи, когда в мой шатер после ужина пришла Симея Амбойна.

– Я слышала, что вы ищете приключений, – сказала она.

– Приключений? – фыркнул я. – Лично я слышал, что это смертельно опасная, даже безнадежная авантюра, которая будет проходить за тысячу лиг отсюда.

Она наклонила голову, дав понять, что понимает мой юмор, но не засмеялась в ответ.

– Вы не берете с собой никого из нас?

– Говоря «нас», вы имеете в виду Товиети?

– Да.

– Нет, – согласился я. – Но это ни в коем случае не означает, что я хочу обидеть кого-нибудь недоверием. – Я говорил правду: я просто забыл о них.

– В Юрее все еще осталось немало Товиети, – сказала девушка. – Кто-нибудь из нас мог бы оказаться полезным, установив контакт с ними.

– Откуда вы знаете, что мы собираемся в Юрей? – вскинулся я.

– Не забывайте, – ответила она, – что мне доводилось учиться магии. – Она усмехнулась. – Да еще так случилось, что один из ваших портных оказался нашим человеком и показал мне свою работу.

– Надеюсь, что вы никому не сообщили об этом, – сказал я. – Даже те, кто знает о том, что я затеваю вылазку, думают, что мы отправляемся на север, вслед за Тенедосом.

– Я сказала трем моим советникам, – созналась Симея. – Они хорошо умеют хранить секреты.

– Да, у ваших людей этого не отнимешь, – согласился я. – Верно, я иду на юг.

– Против майсирцев?

Я промолчал.

– Могу ли я спросить о ваших намерениях?

– Нет, не можете, – ответил я без малейшей резкости в голосе. – Я не желаю, чтобы кто-нибудь даже размышлял об этом. Я не знаю, существуют ли волшебники, способные читать мысли, но все равно предпочел бы не испытывать судьбу.

– Осторожность – хорошая вещь, – сказала Симея. – Наверно, из этих соображений вы не берете с собой не только Товиети, но и ни одного волшебника.

– Ваши предложения? – сказал я, заранее зная ответ.

– Взять меня. Моя магическая сила больше, чем у любого в нашей армии, кроме, пожалуй, Синаит, хотя, может быть, я даже немного сильнее, чем она.

Я мог бы сказать какую-нибудь глупость наподобие того, что она слишком молода, что она женщина или еще что-нибудь столь же банальное. Но многие солдаты в нашей армии были гораздо моложе, чем она, и, хотя у нас не было женщин-воинов, при войске обреталось множество различных «спутниц»: маркитанток и различных «родственниц» и «невест». Многие из них хорошо знали, где рукоятка, а где острие у кинжала или меча.

– Мне кажется, что ваши люди могут не согласиться, поскольку шансов на возвращение очень мало. – Никакого иного возражения не пришло мне на ум.

– Я не раз слышала от вас, что незаменимых нет. Я решила пойти с вами, и мои братья и сестры не нашли веских доводов для того, чтобы запретить мне. А у вас они есть?

– А почему я должен запрещать вам?

– Мне кажется, что вы колеблетесь, – сказала она.

– Нет, – ответил я, но это была ложь.

Я продолжал опасаться Товиети, а их предполагаемая предводительница казалась мне опасней всех. Симея пристально посмотрела мне в глаза. Я попробовал сменить тему разговора:

– Значит, вы смогли без труда определить мое намерение. Я поражен. Не хотел бы быть на месте вашего друга или любовника, пытающегося что-то от вас скрыть, – пошутил я, пытаясь принять непринужденный вид.

– Друзья? Любовники?. Как странно… – задумчиво проговорила девушка. – Я уже очень долго совершенно не думала ни о чем таком. Полагаю, что мне не нужен никто, кроме моего ордена. Как и вам – никто, кроме армии.

– Так было не всегда, – ответил я, заметив, что на ее лицо набежала суровая тень.

– Мне казалось, что мы договорились забыть об этом, – холодно сказала она.

– Простите, – поспешно откликнулся я. – Я не имел в виду то, почему так получилось. Я лишь хотел сказать… Когда-то и у меня было в жизни нечто, кроме перевязи с мечом.

Теперь я в свой черед против воли углубился в собственные мысли. Симея начала что-то говорить, затем умолкла. Я почти не слышал ее слов.

– Возможно, – сказал я, отвечая вслух моим мыслям, – возможно, я не прав. Возможно, у меня никогда не было настоящей жизни. Возможно, все мое время было отдано солдатскому долгу, а то, что я считал своей личной жизнью, было лишь украденными у него мгновениями. – Я заставил себя сдержаться. – Простите. Разговоры о себе всегда немыслимо скучны. Примите мои извинения.