Король-ворон(ЛП)

Сейчас она сидела под старым буком на заднем дворе дома номер 300 по Фокс-уэй, чувствуя себя совершенно разболтанной и не в своей тарелке. Где-то глубоко внутри она понимала, что у нее серьезные проблемы, несравнимые со всеми предыдущими; но более непосредственная ее часть испытывала невыразимое облегчение, что ей целые сутки не придется притворяться и изображать заинтересованность в уроках. Она подобрала и отбросила выеденный жуками буковый орешек; он ударился о забор со звуком, напоминавшим выстрел.

– Ладно, я тут придумал кое-что.

Сперва возник голос, а следом – холодок по коже. Через мгновение к ней присоединился Ноа Черни, одетый, как обычно, в синий форменный свитер академии Эгленби. Впрочем, «присоединился» – неверное слово. Больше подходило «проявился». Фраза «обман зрения» годилась еще лучше. «Обман разума» – идеально, поскольку Блу редко замечала момент фактического появления Ноа. Он не просто возникал в пространстве. Каким-то образом ее мозг переписывал мгновение перед его появлением, чтобы она могла притвориться, будто бы Ноа все это время сидел рядом с ней.

Порой было жутковато иметь мертвого друга.

Ноа дружелюбно продолжил:

– Тебе надо достать трейлер. Но не такой, как у Адама. Рекламный трейлер.

– Кому? Мне?

– Тебе. Конкретно тебе[6]. Разве я неверно выразился грамматически?

– Не знаю. Гэнси, наверное, знал бы. Что значит «трейлер, как у Адама»?

– Может, внутренней тебе? – предположил он, словно не слышал ее последних слов. – Ладно, все равно. Я хотел сказать – конкретно тебе. И ты придумываешь, скажем, пять потрясных рецептов приготовления курицы. Скажем, курица-гриль. Их же готовят целую вечность, да? – он принялся загибать пальцы. – И еще что-нибудь мексиканское. Курица в медовом маринаде с карри. С соусом барбекю. Эмм… Терияки? И… Что-нибудь с чесноком. А еще тебе понадобятся, ну, типа, напитки. Идиотские напитки, вызывающие привыкание. Чтобы люди стояли и думали – так, я очень хочу вот этого медового цыпленка с карри и еще чай с лимоном, а, к черту, давайте мне всего и побольше, да-да, цып-цып-цып!

Блу никогда раньше не видела его таким оживленным. Эта версия Ноа, занимавшаяся пустой болтовней, определенно была ближе к тому, каким он был при жизни. Ученик Эгленби, катавшийся на скейтборде и водивший ярко-красный «мустанг». Она вдруг осознала, что, вероятно, вообще не смогла бы подружиться с таким Ноа. Он не был плох. Просто очень юн, а она сама никогда не была такой. Неприятная мысль.

– … И я бы назвал это… ты готова?.. я бы назвал это «Цыпленок на вынос». Цыпленок, поняла? Чего бы ты хотела сегодня? Ой, мам, закажи цыпленка на вынос, – Ноа шлепнул Блу по связанным в хвост волосам. – Ты даже могла бы надеть на голову такую бумажную шапочку. Ты могла бы стать лицом бренда «Цыпленок на вынос».

Блу внезапно потеряла терпение и взорвалась:

– Все, Ноа, хватит, а не то…

Над головой раздался каркающий смех, сразу заставивший ее замолчать. С дерева осыпались несколько сухих листков. Блу и Ноа запрокинули головы. На прочных толстых ветвях, прислонившись спиной к стволу и упираясь ногами в более тонкие ветки, восседала Гвенллиан, дочь Глендауэра. Как всегда, она выглядела жутковато и в то же время изумительно. Накрученная из темных волос башня была утыкана шариковыми ручками, обвешана ключами и бумажными папильотками. На ней были как минимум три платья, надетые одно поверх другого, но все три были задраны высоко до бедер, и непонятно, задрались ли они сами, пока она взбиралась на дерево, или же она задрала их намеренно. Ноа уставился на нее.

– Привет-привет, мертвечина! – пропела Гвенллиан, вытаскивая из своей дикой прически сигарету с одной стороны и зажигалку – с другой.

– И давно ты здесь сидишь? И еще и куришь? – возмутилась Блу. – Смотри, не убей мое дерево.

Гвенллиан выпустила изо рта облако пахнущего гвоздикой дыма:

– Ты говоришь как Артемус.

– Я не знаю, как он говорит, – Блу пыталась скрыть обиду в голосе, но ей это не удавалось. Она и не надеялась, что Артемус сразу заполнит зияющий провал в ее сердце, но также не ожидала, что он просто запрется в кладовке.

Выдохнув впечатляющее колечко дыма сквозь сухие листья, Гвенллиан оттолкнулась от ствола и съехала на ветку пониже: – Твоего обитающего в кустах трусоватого папашку нелегко познать, синяя лилия, лилейная Синь. Но, опять же, вот эта штука рядом с тобой тоже не так проста, верно?

– Что еще за штука? Ноа? Ноа никакая не штука!

– Мы встретили птичку в кустарнике, птичку в кустарнике, птичку в кустарнике, – пропела Гвенллиан. Она соскользнула еще ниже, и еще, пока ее сапоги не оказались прямо у Блу перед носом. – И тридцать ее друзей! Ты чувствовал себя довольно-таки живым, не так ли, маленькое мертвое нечто? Давай-ка между нами начистоту. Лилейная Синь – мощное зеркало, и лилейная Гвен – мощное зеркало, а ты между ними, вспоминаешь, что значит жить?