Король ворон (ЛП)

Правила для грезящих: Майло во сне спросил его, где был его нагреженный компаньон. Хороший вопрос. Девочка-Сиротка преследовала его во снах так долго, что он уже и не помнил того времени, когда её не было. Девочка-Сиротка — несчастное маленькое существо с белой кипой[7], натянутой на короткие неровно стриженные светлые-пресветлые волосы. Когда-то он считал, что она старше, но, может, тогда просто он был младше. Она помогала ему прятаться во время ночных кошмаров. Теперь же она чаще сама пряталась за Ронана, но она всё ещё помогала ему сосредотачиваться на поставленной цели. Когда Майло упомянул о ней, Ронану показалось странным, что она не появилась. Весь сон был странным.

«Ты же даже не знаешь что ты?» Он не знал наверняка, но ему казалось, что он уже лучше справляется с жизнью, где нужно раскрывать свои тайны. Его сон может идти лесом.

— Брек, — произнесла Чейнсо.

Бросая с неё арахис, Ронан зашагал обратно в дом искать вдохновение. Иногда дотрагиваться руками до чего-то реально существующего помогало, когда становилось трудно грезить. Чтобы успешно вынуть в реальный мир нагреженный объект, ему необходимо было знать, каков тот на ощупь, на запах, тянется ли он, можно ли его сгибать, как на него действовала сила притяжения и действовала ли вообще, свойства, которые превращали предмет в физически существующий из эфемерного.

В спальне Меттью взгляд Ронана зацепился за шёлковый кисет с магнитиками. Пока он изучал ткань, Чейнсо деликатно вразвалочку прошествовала у него между ног, издавая тихий рычащий звук. Ему не дано было понять, отчего чаще всего она выбирает хождение и прыжки. Вот были бы у него крылья, он бы только и делал, что летал.

— Его здесь нет, — сказал ей Ронан, когда она вытянула шею, чтобы попытаться увидеть поверхность кровати. Крякнув в ответ, Чейнсо безуспешно искала, чем бы себя потешить. Меттью был шумным, радостным мальчишкой, но его комната была опрятна и прибрана. В ней не было ничего лишнего. Ронан раньше думал, что это из-за того, что Меттью хранил весь свой беспорядок внутри своей курчавой головы. Но теперь он подозревал, что это оттого, что у Ронана тогда не хватило воображения пригрезить полностью сформировавшуюся личность. Трёхлетний Ронан очень хотел брата, любовь которого к нему была бы полной и незамысловатой. Трёхлетний Ронан нагрезил Меттью, противоположность Деклана во всех смыслах. Был ли он человеком? Адам/Деклан во сне, похоже, так не считал, но Адам/Деклан во сне также был явным лжецом.

Правила для грезящих.

«Грезящие относятся к классу оружие».

Ронан уже знал, что он был оружием, но он пытался это компенсировать. Сегодняшней его целью было пригрезить нечто такое, что помогло бы сохранить Гэнси жизнь на случай, если его снова ужалят. Разумеется, Ронан уже создавал антидоты: шприцы с адреналином и другие лекарства; но проблема состояла в том, что он бы не узнал, сработают они или нет, пока не стало бы слишком поздно, если не сработают.

Так что теперь план получше: прозрачный кожный щит. Нечто такое, что защитит Гэнси от того, что ему навредит.

Ронан не мог отделаться от мысли, будто опаздывает.

Сработает. Это будет круто.

В обед Ронан оставил свою постель, спустя ещё две неудавшихся попытки создать успешную броню. Он натянул перепачканные грязью ботинки и сильно поношенную толстовку и вышел на улицу.

Барнс представлял собой конгломерат хозяйственных построек, гаражей и больших амбаров для скота; Ронан остановился перед одним, чтобы заполнить кормом вёдра и поднять соляной кирпич наверх пеллет[8] — вариация установленного порядка, когда он был ребенком. Затем он отправился к пастбищу на холме, минуя безмолвные глыбы нагреженного его отцом стада коров, упрямо спящих по обе стороны поля. По дороге он свернул к одному из больших сараев с техникой. Встав на цыпочки, пошарил в верхней части дверного косяка, пока не нашел крошечный нагреженный цветок, который там оставлял. Когда он подбросил цветок, тот завис у него над головой, низвергая из себя непрерывное желтоватое свечение, достаточное, чтобы осветить дорогу через сарай без окон. Ронан прошёл запылённой дорожкой мимо сломанного и несломанного оборудования, пока не нашёл своего ночного кошмара-альбиноса, свернувшегося на капоте ржавой старой машины, белая изодранная угроза с закрытыми глазами. Его бледные и свирепые когти исцарапали капот, оголив тот до металла. Ночной кошмар провёл здесь уже больше нескольких часов. Тварь открыла розоватый глаз и оценивающе уставилась на него.

— Тебе что-то нужно, ты, маленький ублюдок? — поинтересовался Ронан.

Кошмар вновь закрыл глаз.