Король ворон (ЛП)

— Я не позволю ему добраться до Меттью, — сказал Ронан. Он вдохнул через рот, выдохнув через нос. Медленно и преднамеренно. Всё было медленно и преднамеренно, сглаживаясь до состояния малоэффективного контроля. — Я могу чувствовать его во сне. Могу чувствовать, чего он хочет. Он разрушает всё, что я нагрезил. Я не дам такому произойти. Я не собираюсь больше никого терять. Ты знаешь, как его убить.

Гэнси произнёс:

— Я не знаю, как найти Глендовера.

— Знаешь, Гэнси, — ответил Ронан, его голос в первый раз сбился. — Уверен, ты знаешь. И когда ты будешь готов его заполучить, я буду сидеть прямо тут и ждать, что ты скажешь, куда мне идти.

Ох, Ронан.

Глаза Ронана всё ещё были наведены на дорогу впереди. Слеза пробежала вниз по его носу и зацепилась за щёку, но он даже не моргнул. Когда Гэнси больше ничего не сказал, Ронан, не глядя, потянулся к дверной ручке, бездумно отстраняясь от дружеского участия. Он рывком высвободил дверь от руки Гэнси. И закрыл её с меньшим хлопком, чем тот, на который, как думала Блу, он был способен.

Они стояли снаружи автомобиля друга, не разговаривая и не двигаясь. Лёгкий ветерок волочил сухие листья вниз по улице в направлении взора Ронана. Где-то там монстр пожирал его сердце. Блу не могла много думать о деревьях Энергетического пузыря, подвергавшихся атаке, она становилась слишком беспокойной, даже чтобы стоять.

Она заговорила:

— На заднем сидении языковая коробка-паззл? Она мне понадобится. Я собираюсь побеседовать с Артемусом.

— Разве он не в дереве? — поинтересовался Адам.

— Ага, — согласилась Блу. — Но мы же какое-то время говорили с деревьями.

Всего несколько минут спустя она прокладывала путь через обнажённые корни бука к его стволу. Гэнси и Адам присоединилась к ней, но им было дано строгое указание оставаться на веранде снаружи задней двери и не подходить ближе. Это будет между ней, её отцом и её деревом.

Хотелось бы надеяться.

Она не могла сосчитать, сколько раз сидела под этим буком. Когда у других были любимый свитер, любимая песня, любимое кресло или любимое блюдо, у Блу всегда был любимый бук на заднем дворе. Конечно, не только это дерево – она любила все деревья – но именно это было постоянной величиной всей её жизни. Она знала впадины в его коре, и насколько оно вырастало каждый год, и даже особый запах его листьев, когда они только начинали распускаться. Она знала его так же хорошо, как знала кого-либо ещё на Фокс Вей 300.

Теперь она сидела, скрестив ноги, среди развороченных корней с коробкой-паззлом, покоящейся на икрах и с блокнотом сверху. Изрытая земля была сырой и холодной под её ногами; возможно, будь она на самом деле практичной, она бы принесла то, на чём сидеть.

Или, наверное, лучше было чувствовать такую землю, какую чувствовало дерево.

— Артемус, — позвала она, — ты меня слышишь? Это Блу. Твоя дочь. — Как только она это сказала, она подумала, что, может быть, это была ошибка. Возможно, ему не стоило напоминать об этом факте. Она исправилась: — Дочь Моры. Извини заранее за моё произношение, но книг для этого мне не выдали.

У неё впервые появилась идея использовать коробку-паззл Ронана чуть ранее тем же днём во время разговора с Генри. Он объяснял ей, как пчела переводила его мысли чище, чем их переводили слова, как пчела, в принципе, была больше Генри, чем что-либо, что слетало с его губ. Это заставило её подумать о том, как деревья Энергетического пузыря всегда изо всех сил старались общаться с людьми, сначала на латыни, потом на английском, и что у них был другой язык, на котором, кажется, они говорили между собой – язык грёз, отображённый на этой коробке-переводчике Ронана. Артемус и отдалённо не казался способным выразить себя. Может, это поможет. По крайней мере, будет похоже, что Блу старалась приложить усилие.

Сейчас она крутила колёсико, переводя слова, которые хотела сказать на языке грёз, и записывала то, что получалось. Она прочитала написанные предложения вслух, медленно и без гарантии. Ей было известно о присутствии Адама и Гэнси, но это успокаивало, а не стесняло. Она делала перед ними и более глупо выглядящие ритуалы. Вслух предложения звучали немного похожими на латынь. В голове Блу они означали:

— Мама всегда рассказывала мне, что ты был заинтересован в мире, в природе и в том, как люди взаимодействуют с ними. Я подумала, может, мы могли бы побеседовать об этом на твоём языке.

Она хотела прямо спросить про демона, но она видела, как плохо получилось у Гвенллиан. Так что теперь она просто ждала. Задний двор был таким же, как и раньше. Её руки стали липкими. Она была совсем не уверена в том, что, как ожидала, это произойдёт.

Медленно она передвигала диски на коробке-паззл, чтобы перевести с английского другую фразу. Коснувшись гладкой, похожей на кожу, коры бука, она попросила вслух:

— Пожалуйста, по крайней мере, можешь сказать, что слушаешь?

Не так много, только шорох оставшихся сухих листьев.