Король воров

— Политика — помойная яма, в которой плавают слитки золота. — Вайгал раздавил ладонью очередной орех, положив его на деревянный брус. — И надо уметь их оттуда вылавливать. Сенаторы наши устроили новую грызню из-за патрулирования Дороги Королей. Чего они не поделили, одному Белу известно. Однако — чтобы заправлять делами самому, нужно опорочить другого. Ну, обвинить там в чем-то, поймать на каком-нибудь грязном делишке, доказать причастность к чему-либо. Но не своими же холеными ручонками сенаторы будут ковыряться в чужом дерьме! У них есть деньги заплатить за такую работу, да и желающие выполнить ее найдутся… И как раз сегодня мне предложили одно дельце — я уже дал согласие. Из одного дома нужно украсть письмо — вот и вся работа. Известно, как оно выглядит, где лежит, как охраняется. Остается только прийти и взять. Но одному не управиться. Стерегут писульку, словно ее накарябал сам Митра. Зато знаешь, сколько заказчик обещал выложить?

Вайгал назвал сумму, и Конан присвистнул от удивления.

— Можно поделить и на троих, и на четверых…

— А еще лучше — на двоих. Что возможно. И у меня есть план, как управиться вдвоем. И никакой Аффендос не узнает. Что скажешь?

Ореховая скорлупа лопнула, сдавленная ладонью киммерийца.

— Знаешь, Вайгал, я уже не в первый раз слышу это имя — Аффендос. Да кто он такой, что все прямо трястись начинают, едва его услышат?

Рыжеволосый мрачно сплюнул в реку, поглядел, как плевок исчезает в мелких водоворотах и уносится течением.

— Аффендос, — наконец сообщил он, — это местный король воров. Король Теней, как он себя именует. Ни одно дельце не проворачивается без его ведома. Но кто он? как выглядит? существует ли в действительности? — этого никто не знает. А я так и знать не хочу, вот и все… Ну что, согласен на мое предложение?

Теперь помолчал Конан.

— А почему ты не обратился к одному из своих проверенных дружков?

Коринфиец ухмыльнулся, глянул на варвара одобрительно.

— Правильна спрашиваешь. Но для задуманного ты подходишь лучше всех, кого я знаю. И вот почему…

Глава IV

Подчиненных сенатор Моравиус всегда принимал в Нефритовом зале. Он восседал на массивном деревянном кресле, скорее даже троне, по всей площади и со всех сторон испещренном затейливой резьбой. Ноги сенатора и ножки кресла касались высокого, но не широкого подиума из нефрита, опоясанного витыми колоннами. Колонны эти упирались в потолок, скошенный от сенаторского места ко входу в зал. Освещалось помещение таким образом, что отчетливо была видна фигура сенатора, но лицо его скрывала тень, а пришедшему на аудиенцию приходилось стоять в пятне яркого света. Посетитель ощущал себя в центре Нефритового зала вошью, беседующей с божеством, кроликом на приеме у удава.

— Рассказывай же, о Деливио, начальник… стражи. — Последнее слово Моравиус произнес с нескрываемой иронией.

Больше всего на свете Деливио хотелось сейчас превратиться в почтенных лет старца, доживающего отпущенный богами срок без забот и волнений, вдалеке от всяческих сенаторов и нефритовых залов. А приходилось держать ответ.

— Высокочтимый сенатор, вины моих людей в происшедшем нет, и Митра тому свидетель. Они честно выполняли свой долг, делали, что положено. Видимо, черные колдовские силы помогали…

— Оставь в покое колдовские силы, — оборвал сенатор стражника. — Я тебе приказал рассказывать, а не оправдываться. Начинай. По порядку.

Деливио уже не в первый раз тяжко вздохнул.

— Высокочтимому сенатору известно, что на ночь вокруг дома и внутри выставляются дополнительные посты. Так было и вчера. За два часа до полуночи я обошел своих ребят. Ручаюсь, ни одного пьяного, ни одного спящего. Оболтусов и разгильдяев я давно повышвыривал вон. Так что в своих ребятах…

— Отвлекаешься, Деливио!

— Гм… Так вот. Я совершил обход постов, все было спокойно. Согласно установленным правилам, новую смену нужно было разводить через три часа, поэтому я отправился к себе. Лежал на топчане… Да, хотел подремать до развода. Согласно уставу. Но заснуть не успел. Так как вскорости и началось. Прежде услышал я отчетливо крики, а уж затем условный сигнал опасности, подаваемый голосом. Определил, что звуки доносятся из западного крыла.

Упомянутые крики, стоило им вчера раздаться, встревожили и самого сенатора — не только потому, что ничего подобного не происходило доселе и не должно было происходить в доме одного из первых лиц города, но и потому, что раздавались они со второго этажа, почти прямо над спальными покоями Моравиуса. Как раз в тот момент, когда сенаторская спина ощутила нежность простынь красного кхитайского шелка, на которых он и собирался дождаться прихода молодой жены.

— Я забежал в соседнюю комнату, поднял на ноги отдыхающую смену и приказал ей следовать за мной в западное крыло, — продолжал Деливио. — Около входа в западное крыло лежал оглушенный часовой. Дверь оказалась заперта. Изнутри. Я приказал вышибить ее. В качестве тарана было использовано каменное изваяние из ниши.