Король воров

Начальник стражи сенатора Моравиуса увидел, что промахнулся. Бой затягивается. Пока дикарь поднимался и подбирал оброненное копье, Деливио бросил взгляд вниз и — в сердцах выругался. Вонючего Вайгала и его грязного дружка принесло в трактир, как назло, именно сейчас.

Пройдет миг-другой, и чернокожий возобновит атаку, сколько продлится их схватка, неизвестно, чем закончится — тем более, оба негодяя могут улизнуть в любое мгновение. Скверно. Услышит ли Константинос? Попробовать надо. Нет — так нет.

Деливио выкрикнул имя стражника, которого поставил стеречь запасной выход из трактира, так громко, как только мог. Выкрикнул один раз, на другой не хватило времени.

* * *

Конан повернулся боком к нападающим в тот момент, когда те замахивались для броска. А когда копья были брошены, киммериец, оттолкнувшись двумя ногами, отпрыгнул назад.

Он остался в живых, а дикари лишились единственного своего оружия. Дальнейшее не представляло вовсе никакого труда. Правда, припомнив, как однажды судьба свела его тоже с дикарями из так и не выясненного племени, у которого и ногти были смочены ядом (что, впрочем, дикарю не помогло), северянин действовал, сообразуясь с этим воспоминанием. Еще он сообразовывался со своим нежеланием убивать этих людей, не выяснив, зачем им потребовалось убивать его. Поэтому Конан одного оглушил, огрев мечом плашмя по плечу, отчего тот осел на пол. Другого, собравшегося было бежать в направлении лестницы, догнал и влепил такой размашистый удар кулаком в затылок, что неизвестно, как у того голову не снесло с плеч. Нечего говорить, что дикарь свалился, как подрубленный. Конан обернулся к первому и увидел, что тот ползет по полу к одному из упавших копий. Усмехнувшись, киммериец неторопливо двинулся помешать несдающемуся противнику воссоединиться с оружием. Просвистевшая арбалетная стрела пробила ползущему дикарю шею и воткнулась в пол.

— Ну и зачем? — повернулся Конан к натягивающему уже новую стрелу Вайгалу.

— Тебе помогаю, — объяснил Вайгал.

Глава XIX

Деливио отступал по коридору. Его преследователь пытался достать его копьем, размахивая им, как пастух хлыстом. Такое обращение с этим оружием, догадался начальник сенаторской стражи, допустимо, только если наконечник пропитан ядом. Что ставило Деливио, вооруженного теперь одним лишь кинжалом, в крайне тяжелое положение. Пока ему удается уворачиваться, пока…

Один шанс у него остается, им и надо воспользоваться: заманить дикаря в комнату Конана, где ему поможет его человек. Шаг назад, наконечник копья мелькнул перед самыми глазами, еще шаг. Вот она, дверь! Рывок ручки на себя, нырок внутрь комнаты. Деливио не успел захлопнуть дверь перед чернокожим, тот проскочил в комнату следом. Стражник стоял совсем близко от входа.

— Алебарду! — прокричал Деливио, подлетая к нему. Тот, оторопело хлопая глазами, протянул командиру свое оружие.

— Меч доставай! — скомандовал начальник стражи сенатора Моравиуса, разворачиваясь и отражая полученным оружием хлесткий удар, наносимый гибким тонким копьем.

Как так получилось, Деливио сказать не мог. Вроде бы он очень быстро управился с дикарем, всадив алебарду по самый насаженный на древко топор в живот врага, вроде бы чернокожий не оказывался слишком близко к стражнику, и стражник не успел еще сблизиться с ним, как все было кончено. Но — как-то, видно, достал этот ублюдок своей отравленной палкой рядового Соварта. И второй его человек отправился на Серые Равнины по вине каких-то чернокожих уродов.

Спустя некоторое время Деливио узнает, что и раненый, для которого собирались привести лекаря, умер. А еще немного попозже узнает, что не стало и последнего из приведенных им в трактир людей, стражника Константиноса.

Впрочем, это произойдет некоторое время спустя. А сейчас же начальника сенаторской стражи одолевали другие тревоги. Он пока не ломал голову над тем, откуда и зачем так невовремя явились чернокожие дикари в дурацких одеяниях. Другое заботило Деливио: там, внизу находятся (если еще не убежали) те, на кого он устроил засаду. И даже оставшись один, старый вояка не мог позволить им уйти. Поэтому Деливио, бесцеремонно перевернув почерневший труп соратника на спину, вынул меч у него из ножен и поспешил к лестнице, ведущей в обеденную залу. Никто из перепуганных криками и шумом постояльцев носа не высунул: себе дороже — под клинки лезть.

* * *

— А ведь я его убил, — не очень сильно огорчился Конан, определив, что тот чужеземец, кому он врезал кулаком, вовсе не без сознания лежит, а мертв. — Да уж, не рассчитал.

— Ба, ребята-то знакомые! — Носком сапога брезгливо переворачивая труп чернокожего на спину, с некоторым удивлением заметил Вайгал. — Мы ж их мешочки с камушками давеча облегчить хотели…

— Вот и облегчили. Сами чуть костьми не легли. Здорово ты, видать, их обидел.

— Да они меня даже не заметили! Я их пальцем не тронул!

— Это ты им объясни… Ладно, с черненькими понятно. А эти вторые — что за звери? Кредиторы твои, что ль?

Вайгал скривился и тем же носком сапога пнул труп Кривого Рыла.