Король воров

«Допустим, все, что он говорит, правда. Или не все, но главное — Моравиус продался немедийцам. Очень возможно. Немедийский двор всегда искал, а сейчас тем более ищет подходы к влиятельным лицам Коринфии. Ему позарез необходимо активно противодействовать аквилонским проискам. Да, на коринфской земле давно ведется скрытое и очень упорное противоборство двух могущественных держав за то, чтобы подчинить Коринфию своей воле, а впоследствии сделать из нее аквилонскую или немедийскую провинцию. Вайгал сообщил, что у него имеются доказательства того, что Моравиус дал согласие немедийскому двору оказать помощь в размещении их войск вдоль коринфского отрезка Дороги Королей. Если это произойдет, то не за горами будет ввод в страну немедийской армии и установление в Коринфии немедийского правления. Иначе как предательством подобное не назовешь. Если это правда.

Способен Моравиус на предательство? Да, если быть честным, да. Ловил ты себя, Деливио, на подозрениях в том, что твой хозяин занимается тайной, тщательно укрываемой им деятельностью? Да. И не случайно ты, Деливио, разыгрывал перед ним простачка, а ради того, чтобы он не подумал, что ты способен пронюхать о его делишках, и тогда ты стал бы ему опасен.

Все так, все так. Но что же мне делать?..»

И тут снизу донесся полный невыразимого страдания вопль:

— Вайга-а-а-ал!!1

* * *

Карлик по кличке Гнус, тот, что открыл дверь Вайгалу на условный стук, отличался двумя положительными качествами, благодаря которым тайные посланники Короля Коринфии иногда прибегали к его услугам: он жил один в заброшенном доме и умел молчать. Привычку не трепать языком Гнус приобрел после многочисленных уроков, которые преподносила уродцу его тяжелая жизнь, задолго до того, как обосновался в Конверуме, в услужении стареющей тетки Огассы, хозяйки постоялого двора «Три звезды». А жил он один-одинешенек в просторном пустующем здании и не был выселяем чиновничьей братией Конверума благодаря той же тетке Огассе, которая завещала постоялый двор своему любимому слуге на сто лет после ее смерти с правом распоряжаться им, как тому вздумается. Гнус никак не распоряжался своими владениями — он просто там жил. Как бы ни скрипели зубами законники, как бы ни пытались выселить единственного жильца из дома — завещание вставало у них на пути. Тем и воспользовалась тайная служба коринфского двора — за небольшое вознаграждение Гнус иногда пускал к себе ее, службы, людей и вопросов не задавал. Лишь бы платили. Хотя порой его так и подмывало подсмотреть да подслушать, о чем это шепчутся гости. А гости заглядывали один другого интереснее: то чинное семейство ювелира переночует, то девчушка какая-нибудь — от горшка два вершка поживет, то компания мрачных, здоровенных воинов откуда-то из северо-восточных стран заглянет… то вор здесь свою временную берлогу устроит — как этот вот, например, рыжий который.

Но Гнус не лазил в чужие дела. Знают условный стук, знают заветное слово — и ладно. Живите на здоровье сколько душе угодно. Плати только вовремя — и все.

Закрыв за Вайгалом тяжелую дверь на крепкий дубовый засов, Гнус опять зевнул и отправился досматривать прерванный сон, в котором он и дочка сенатора Лизорга занимались такими штучками, о которых Гнус наяву даже не мечтал.

Однако посмотреть до конца столь увлекательное сновидение ему опять помешали: под дверью, с той стороны вдруг раздалось жалобное козлиное блеяние.

* * *

Ярко, жарко пылает Светильник Нанги. Здесь, именно здесь, в этом квадратном камне мерзкие пауки прячут Пьйонгу. Но вход в пещеру закрыт деревянными, плотно скрепленными друг с другом палками. Как проникнуть туда? Бванга колебался недолго. Недаром он был не только отличным, но и очень умным воином.

Бванга обойдет этот камень с другой стороны, — сказал он своим собратьям. — И отвлечет белых пауков. А вы войдете отсюда. Пусть Пта поговорит на языке Рогатого Зверя, — он хорошо умеет это делать, — и тогда пауки отопрут вход в пещеру, и тогда вы войдете. Мы убьем всех пауков и вернем Великого Пьйонгу.

— Пта не понимает, — подал голос один из воинов, крепко сжимая боевую палку в смуглой, жилистой руке. — А почему пауки отопрут пещеру, если Пта будет говорить на языке Рогатого Зверя.

Бванга поморщился: его соплеменник оказался таким же глупым, как и белые пауки.

— Если охотник хочешь поймать Хитрого Полосатого Зверя, — терпеливо разъяснил он, — то он должен привязать Рогатого Зверя к дереву и спрятаться неподалеку. Рогатый Зверь начнет громко плакать на своем языке. Хитрый Полосатый Зверь услышит его. Придет к дереву. Съест Рогатого Зверя. И тогда охотник поймает Хитрого Полосатого Зверя. Белые пауки такие же любопытные, как Хитрый Полосатый Зверь. Но они еще и глупы. Откуда здесь взялся Рогатый Зверь? — подумают они. Надо бы посмотреть, что здесь делает Рогатый Зверь! — подумают они. И откроют вход. Пта понял? Смуглый воин кивнул.

— Пта все понял, о Главный воин. И он сделает все, как велел Главный воин. Он поговорит на языке Рогатого Зверя.

— Да воссияет над настоящими воинами свет Нанги и мужа ее, Великого Пьйонги!