Король воров

Ее охватил такой страх, что она едва не бросилась бежать куда глаза глядят. Она осталась одна! Совсем одна в пустом доме! Кто рыщет по особняку, кто-то ищет ее, Рохану, хочет ее убить — точно так же, как убил милого Томака!..

Она бы и побежала, если б вдруг не услышала из-за двери приглушенный, но такой знакомый голос.

Кальвия! Сестричка Кальвия! Она здесь! Скорее к ней!

Рохана бросилась к дверям, но на пороге замерла, прислушавшись. Что там происходит? Неужели это говорит Кальвия — ее родная сестра?..

* * *

— В тот вечер вместо дойной коровы Аффендоса я стала любовницей Аффендоса. Как? Посмотри на меня еще раз. Разве может настоящий мужчина устоять передо мной, если я захочу увидеть его в своей постели? — Кальвия повернулась, красуясь перед связанным киммерийцем. Ее влажные, похотливые губы маняще приоткрылись, обнажив крупные, белые зубы. Говорила она таким тоном, словно кокетничала перед гостями на званом вечере, а не рассказывала свою гнусную историю тому, которого собирается вскорости убить. — Настоящий мужчина не сможет, а Аффендос был именно таким. Он был по-настоящему влюблен в меня. Да и я в него… И жил бы, и царствовал он до сих пор, если бы не стал со временем остывать ко мне. Еще немного — и он бросил бы меня. А ты догадываешься, как Король Теней бросает женщин, видевших его лицо… и не только лицо? Он бросает их в сточную канаву. И знаешь, как я поступила?

— Как? — подыграл ей северянин и пошевелился в кресле — сделав вид, будто у него затекла спина, а на самом деле проверяя прочность веревки. Веревка заметно ослабла… но все же недостаточно. Он напряг мышцы. Тщетно. Да и этот, как его, Дарк, что ли, стоит за спиной — неизвестно, кто успеет нанести удар первым. Тем более что ноги-то у Конана связаны…

— Я опередила Аффендоса, — засмеялась Кальвия, точно ребенок, радующийся новой игрушке. — Я перерезала ему горло после последний нашей с ним ночи любви. На его предсмертные хрипы в спальню ворвались его личные телохранители, единственные кроме меня знавшие его в лицо люди, его порученцы, через которых он отдавал приказы своим «теням». Дарк у тебя за спиной, а Томак… где же Томак, а, Дарк?.. Ах да, я оставила его сторожить дверь. Да. Так вот. Дарк и Томак. Они увидели, что их хозяин мертв, но не убили меня. Потому что они умные. Потому что они без Аффендоса — ничто, не грозные «тени», а так — рядовые, никому не нужные людишки с кинжалами на поясе, каких множество. Они и предложили мне занять опустевший трон. Если бы я не согласилась, они бы выпустили из меня кровь и были бы правы… Но я согласилась, и не только из страха. Жизнь женщины, чьей-то там жены, пресна, мой милый, почти мертвый варвар!

Откинув голову, она зашлась смехом — чистым, радостным, довольным… Искренним смехом. И продолжала, отсмеявшись:

— Кто мог узнать, что король умер и на трон взошла королева? Ведь все, кто, кроме Дарка и Томака видел когда-нибудь Аффендоса, еще при нем отправились на Серые Равнины!

Кальвия присела на рукоять кресла, в котором находился Конан, прижалась горячим даже сквозь одежды бедром к предплечью варвара. Потерлась о него, наклонилась к уху пленного и возбужденно прошептала:

— Знаешь, править оказалось не так уж сложно. Ведь королевство содержалось в образцовом порядке. А как поддерживать порядок, мне объяснили Дарк и Томак. Когда я совершенно вошла в роль, то выяснилось, что способностей к царствованию у меня не меньше, чем у предшественника. И по тому, какие приказы получали от меня «тени» через Дарка и Томака, никто ничего не заметил…

— Даже муж?.. — выдохнул северянин.

Кальвия опять засмеялась.

— Муж? Да он не замечал, кто лежит с ним на супружеском ложе — я или Рохана! — Потом на лицо ее набежала тень. — Единственный, кто заподозрил, что я веду двойную жизнь, был мой бедный, глупый папочка, патриций Грасс. Жаль его. Но что прикажешь было делать? Он взял и не вернулся с охоты. Мои «тени» помогли ему исчезнуть навсегда…

Быстрым жестом взъерошив Конану волосы, Кальвия соскочила с подлокотника, закружилась по залу в безумном танце.

— Ла-ла-ла! Как это приятно, мой любимый, быть той, кто сильнее всех в этом городе, сильнее всего Сената! Одно только плохо. — Остановив танец столь же неожиданно, сколь и начав, она повернулась к пленнику и скорчила обиженную гримаску. — Никто не должен был знать об Аффендосе. А это, понимаешь ли, очень сложно для женщины — женщины, понимаешь ли, любят хвастаться своими победами…

— Довольно. — Голос се неожиданно стал холодным, как губы покойника. Она посмотрела на Конана, и Конан увидел в ее глазах окончательный свой приговор. — Я устала. Теперь ты знаешь обо мне все. Я рада. Увы, это знание ты вынести за стены Нефритового зала не сможешь… Ну и не надо.

Кальвия достала из складок платья испачканный в крови сенатора Моравиуса кинжал и сделала шаг в сторону привязанного к креслу варвара, заслонив собой вход в Нефритовый зал.