Король замка

— Какой-то стук. Женевьева говорила о нем и раньше. Я заинтересовалась и сказала, что, если она его снова услышит, мы разузнаем, что это такое. Вот она и прибежала ночью ко мне в комнату.

— Я знаю, что это. Жук-точильщик пирует в старом замке. Такое случалось и прежде.

— А… понятно.

— Как вам это не пришло в голову? Вы, конечно, встречались с точильщиками в старинных домах английских аристократов.

— Приходилось. Но в замке каменные стены…

— Здесь многое сделано из дерева. — Он отошел от меня и распахнул дверь. Теперь я лучше видела тесные клетки, наводящие ужас кольца, цепи… и графа. Он был бледен. Я подумала, что выражение его лица еще более непроницаемое, чем обычно. — Если у нас завелись точильщики, они доставят нам немало хлопот.

Граф поморщился и пожал плечами.

— Вы займетесь жуками?

— Со временем. Возможно, после сбора урожая. Думаю, они не успеют уничтожить весь наш замок. Десять лет назад здесь все тщательно осматривали — должно быть, они завелись недавно.

— Вы подозревали, что в подземелье завелся жук-точильщик? И спустились проверить?

— Нет. Я увидел, как вы свернули вниз по лестнице, и пошел следом. Думал, что вы уже сделали открытие.

— Открытие? Какое открытие?

— Обнаружили какое-нибудь произведение искусства. Помните, вы мне говорили?

— Произведение искусства в темнице?

— Никогда не знаешь, где найдешь клад.

— Да, верно.

— Пока никому не говорите о стуках. Не хочу, чтобы это дошло до Готье. Он захочет пригласить специалистов прямо сейчас, а мы должны подождать, пока снимут виноград. Вы не представляете, как здесь всех лихорадит, когда поспевает урожай. Это надо видеть собственными глазами. В такое горячее время в замке будет не до рабочих.

— Но я могу передать ваше объяснение Женевьеве?

— Да, конечно. Скажите ей, чтобы она спала и не слушала никакие стуки.

Мы поднялись по лестнице. Как всегда в его присутствии, у меня было двойственное чувство: с одной стороны, меня уличили в излишнем любопытстве, а с другой — я снова с ним говорила!

На следующий день на прогулке я передала Женевьеве слова графа.

— Жуки-точильщики! — воскликнула она. — Пожалуй, они не лучше привидений.

— Чепуха. — Я рассмеялась. — Они материальны, и их можно уничтожить.

— В противном случае они уничтожат дом. Фу! Мне не нравится мысль о том, что у нас завелись точильщики. А зачем они стучат?

— Они стучат своими головками по дереву, чтобы привлечь внимание самок.

Это рассмешило Женевьеву, и нам стало веселее. Я видела, что она успокоилась.

Стоял прекрасный день. До обеда время от времени шел дождик, и теперь в воздухе стоял аромат морской травы.

Виноград безжалостно обстригли, оставив около десяти процентов самых крепких и здоровых ростков. На просторе, под солнечными лучами ягоды будут наливаться сладостью, чтобы потом из них получилось настоящее вино Шато-Гайара.

Женевьева вдруг сказала:

— Я бы хотела, чтобы вы ужинали с нами, мисс.

— Спасибо, но я не могу явиться без приглашения. В любом случае, меня вполне устраивает ужин в комнате.

— За ужином вы с папой разговаривали.

— Естественно.

Она засмеялась.

— Лучше бы она сюда не приезжала! Я ее не люблю. Думаю, она меня тоже не любит.

— Ты имеешь в виду тетю Клод?

— Вы знаете о ком я говорю, и она мне не тетя.

— Удобнее называть ее тетей Клод.

— Почему? Она ненамного старше меня. Похоже, вы все забываете, что я уже выросла. Пойдемте к Бастидам и посмотрим, как они поживают.

Недовольная разговором о Клод, она просияла, вспомнив о Бастидах, и, хотя меня тревожили ее резкие перепады настроения, я охотно повернула к красному дому с зелеными ставнями.

Ива и Марго мы нашли в саду. Держа в руках по корзине, они ползали по дорожке, ведущей к дому.

Мы привязали лошадей, и Женевьева побежала к детям спросить, что они делают.

— А ты не знаешь? — поразилась Марго. Она была в том юном возрасте, когда человек считает невеждой всех людей, не знающих того, что известно ему.

— Ой, улитки! — воскликнула Женевьева.

Ив, не разгибаясь, поднял голову, ухмыльнулся и показал ей свою корзинку. Там лежало несколько улиток.

— Мы собираемся полакомиться! — объяснил он.

Потом вскочил на ноги и пустился в пляс, напевая:

В Монброн курилка шел,
Курилка шел.
Курилка шел…

— Смотри, смотри! — вдруг завопил Ив. — Этой улитке уже никогда не доползти до Монброна. Иди ко мне, курилка. — Он широко улыбнулся Женевьеве. — Устроим пиршество из улиток! Они выползли после дождя. Бери корзину и помогай.

— Где мне взять корзину?

— Жанна тебе даст.

Женевьева помчалась за угол, на кухню, где Жанна готовила жаркое. Я не могла не подумать о том, как меняется Женевьева в гостях у Бастидов.

Ив раскачивался, сидя на корточках.

— Приходите к нам на пир, мисс Дэлис, — пригласил он.

— Но не раньше, чем через две недели, — добавила Марго.

— Мы откармливаем их, а потом едим с чесноком и петрушкой. — Ив мечтательно похлопал себя по животу. — Пальчики оближешь!

Он замурлыкал себе под нос песню об улитке. Женевьева тем временем вернулась с корзиной, а я пошла в дом поболтать с госпожой Бастид.