Король Запада (СИ)

— Видишь, не так уж и страшно, — елейным голоском лживо утешает нага. — Теперь у меня есть прямое доказательство, что ты поспособствовал побегу подозреваемой. За это ты как минимум будешь тут сидеть до суда, а как максимум — лишишься жизни. Стоило оно того, ль’Ву? Я был о тебе лучшего мнения.

Тот с трудом приходит в себя. Ментальное воздействие отражается худшим образом: мысли спутаны, сил нет. Но все равно разлепляет пересохшие губы, чтобы ответить.

— В твоей жизни не было ничего, за что бы ты боролся, тебе не понять, поэтому не смей порицать чужие ценности, ублюдок, — шипит, не скрываясь.

Ему надоело притворяться тем, кем не является. Так надоело, просто смертельно. Зачем продолжать, если ректор уже порылся в его мозгах? Он уже защитил то, что ему дорого, отправив Нивес подальше от Академии.

— Ценность? Девчонка-наследница ценности не представляет. То, что её признала Магия, совсем ничего не значит. В любой момент на её место может прийти и Олвен. Близнецы — особые любимцы богов, возможно, младшая даже сильнее. И не убивала своих родителей. Для всех так будет лучше, — все-таки решает пояснить Раад. Но он не ждёт того, что преподаватель, уже, видимо, бывший, одумается. — Лично я верю в то, что Нивес является Приходящей. Как она прошла проверку Совета, я не знаю, но это и не важно. Главное, что теперь смогу доказать. Моя интуиция никогда не подводила.

И, прежде чем уйти, ногой отодвигает ведро с водой подальше от камеры Даара. Не заслужил.

После решает разобраться с собственной непослушной девушкой на попечении. Она только появилась, даже фразой с ним не обмолвилась, но посчитала себя правой, ходя по замку без сопровождения и, что ещё хуже, спустилась в святая святых самого Раада — в темницу. Это место не для лишних глаз. И не для хрупких загадочных девушек, которые сваливаются, как снег на голову.

Та обнаруживается в башне, где и должна была быть изначально. Ректор заходит в собственные гостевые апартаменты, словно ворон залетает в родную клетку. Первым делом занавешивает обратно окна, чтобы солнечный свет не проникал. После щелкает пальцами, и свечи в помещении загораются, освещая тускло комнату. Присаживается в кресло, закидывает ногу на ногу и смотрит на Эрию, даже не моргая. Пытается понять, чем та руководствовалась, когда пошла поперек запрета. Или же у той изначально не было никакого желания становиться его невестой, приехала по другой причине? Надо обязательно выяснить это сейчас, пока недопонимание не зашло ещё дальше.

— Итак, — говорит Раад и вспоминает, что ему она вряд ли сможет ответить. И впрямь, ал’Зида разводит руками, не понимая, как общаться дальше. — Писать можешь? — получает согласный кивок. Тогда взмахом руки мужчина подзывает из ящика стола пергамент и чернильницу с пером. Передает их девушке, а сам указывает, — я спрашиваю, ты отвечаешь. Четко и коротко, по делу, без лишних свистоплясок. Ясно? — вновь кивок. — Если решишь меня обмануть, то я это узнаю. И, думая над каждым ответом, прошу помнить, что я не просто руковожу Академией, но ещё и страной.

Та пучит глаза. «Видимо, забыла», — совсем не удивляется л’Валд. И начинает допрос, понимая, что сегодняшний день до самого конца будет тяжелым.

Глава 5

«Ну точь в точь, как у отца в пыточной», — не без ностальгии думает Эрия, отвечая на чужие вопросы. У неё уже рука устала писать, а вот л'Валд же, напротив, вошел в раж. Ал’Зида же думает, что ему бы родиться не на этом средневековой Материке, а во времена НКВД в Советском Союзе, вот тогда бы он поплясал, став или подозреваемом, или же каким-нибудь генералом, что раскалывает остальных, словно орехи кувалдой. Но от девушки, как бы ему не хотелось, ему не узнать больше, чем позволит Магия. Чуть ли не впервые в жизни Эрия благодарна отцу, что успел поставить такую своеобразную и жестокую защиту на её рот, потратив при этом немало сил, почти исчерпав резерв. Пишет только то, что может, а иногда перо ни на миллиметр не движется, запрещая. Тогда л’Валд знатно злится, девушка это понимает по оскалу на его лице, но никак не реагирует — только зверя дразнить.

— Пожалуй, это всё, — наконец заканчивает ректор, поняв, что больше ничего не добьется. А затем, видя, что та ещё что-то пишет, пытается её остановить. Ведь если он сам устроил допрос, ещё не значит, что готов отвечать на чужие вопросы. — Не нужно, я уже узнал необходимое.

«А я нет, — размашисто от гнева пишет Эрия, — что вообще происходит в Академии, почему тут темница, ещё и с заключенными?». Раад читает, но отрицательно качает головой, как будто разочаровался в чужих способностях к дедукции. Однако, решает пояснить: