Королей убивают неудачники

Путь от Старой Риги до Верманских садов занял минут десять. Все это время собеседники молчали или обменивались незначащими фразами. Владимирцев позвонил заместителю, распорядился, чтобы к воротам Пустой Норы прислали герольда.

Когда они подошли к Верманским садам, вице-магистр помрачнел: афиша была на месте, но следы картины исчезли.

— Как она выглядела?.. Не помнишь?..

— Обычно. Белая такая. Буквы — красные, Гамлет — черный, с черепом. И ветка кедра хорошо нарисована. Маслом.

Магистр покачал головой:

— Сам видишь: никаких следов. И никто ничего не переклеивал. А смыть краску, не оставив следов, это магом надо быть, вроде твоего Господина Кедра.

Собеседники переглянулись.

— И что? Мне все померещилось?

— Бог ведает, Дениска... Я знаю только, что за нами приглядывают. Наблюдают. Может быть, чужаки эксперименты ставят. Я ведь эту ветку тоже видел. И с Капитаном твоим разговаривал. А исчезла она ровно в тот день, когда ты раскрыл преступление Айши. Занятно, правда?..

Денису оставалось только согласиться.

— А раз так, то давай вернемся в старушку, обсудим кое-какие дела.

Пока они шли обратно, Владимирцев был тих и задумчив. Несколько раз доставал мобильный телефон и сосредоточенно нажимал на клавиши, словно ожидая чего-то.

— Как ты смотришь на то, чтобы вновь попутешествовать Норой? — спросил он.

Видя, как изменилось лицо детектива, он примирительно махнул рукой:

— Не сейчас, не сейчас!.. Немного позже. Тут вот какое дело...

Прозвучали начальные такты «Прекрасного далека». Вице-магистр торопливо поднес аппарат к уху:

— Алле? Да?.. Слушаю вас!

Из черного динамика доносился торопливый говорок — растерянный, суетливый. Похоже, невидимый собеседник вице-магистра попал в щекотливое положение.

— Что? — кричал Валерий. — Как вы сказали?..

Денис насторожился.

Вице-магистр продолжал кричать в микрофон:

— Оставайтесь до выяснения, да! Мы сейчас прибудем!.. — Он торопливо прикрыл трубку ладонью. В глазах его прыгали искорки: — Это из гарнизона. У них ЧП!.. Слышишь? И, похоже, опять по твою душу. Но Гамлета отменять не будем! Дела делами, а искусство вечно.

Детектив и магистр переглянулись. Затем, не сговариваясь, побрели в сторону Старой Риги.

Миры стали чуточку ближе.

Рассказы

Шесть полубогов Телуа

Давно известно: кроме облика внешнего, собранного из красок, теней и полутонов, каждый город обладает обличьем внутренним. Для непосвященных оно скрыто, однако им-то и разнятся города.

Истинная Дивгира пряталась в звуках. Грустное суфийское «Чшу!» пронизывало тягучий от жары воздух; ревели волы у фонтана, щелкали бичи погонщиков. Каменный колодец двора заполняло звонкое эхо, шлепки по мячу мешались с детскими голосами.

Город Дивгира полнился звуками; даже запахи звучали. Разноголосый ветер нес с юга пыль, напоенную ароматами полыни и белой мертвой земли.

Говорят, у дыхания пустыни суфии перенимают песни… Если так — чем объяснить, что ветры дуют повсюду, а жизнь суфиев связана с одной Дивгирой?..

* * *

Посольство Земли на Тшиине бурлило. Даже унылые кнехты-автоматчики утратили обычную свою расхлябанность. Чувство близкой опасности опьяняло их. Думаю, осажденные индейцами в форте солдаты из книг Купера ощущали то же самое.

Лишь два человека во всей этой кутерьме сохраняли спокойствие. Они пили чай на террасе, и остальные дела их мало касались.

— Зачем вы переименовали город, господин Ландмейстер? — спросил тот, что в тюбетейке. — Чем не угодило местное название?

— Ничем, господин Мокош. Есть хорошая поговорка: скажи «Айтаайлиль», и во рту пересохнет. Чертов город притягивал пыль одним своим именем.

— А сейчас?..

Господин Ландмейстер ответил не сразу.

— Помните наш давешний разговор, когда я только прибыл сюда? Вы оказались правы, господин первоисследователь. Тшиином правит слово. Пылевые бури, что донимали нас в прошлом году, прекратились, едва градоправитель Кушир позволил переименовать Айтаайлиль в Дивгиру.

И собеседники умолкли, думая каждый о своем. Ландмейстер размышлял о чудесах и о том, что вот уже два дня база Теулеа отвечает совершенно невпопад. Первоисследователь думал только о чудесах. Обыденного в его жизни и так хватало.

— А вот еще загадка, — Ландмейстер вдруг поставил чашку. — Суфии. Они встречаются лишь здесь и нигде больше. Ритм их голосов не меняется, они кричат всегда одно и то же. Вы понимаете, о чем они кричат?..

Алексей посмотрел на город, распластавшийся у подножия башни:

— Тишины не умеют лгать, господин Ландмейстер. А суфии предупреждают земляков о том, что рядом живут обманщики. Мы то есть. Когда суфии умолкнут, это будет означать одно — землянам конец.

Протяжное суфийское «Чшу!» пронизывало воздух, то накатывая, то отдаляясь. Ландмейстер потянулся к чайнику и замер.

Ритм сбился — наверное, впервые за годы существования посольства. То один, то другой голос выпадал из общего хора, и в освободившееся место прорывалась базарная сумятица. Ошибки быть не могло: к посольству двигалась толпа.