Королев: факты и мифы

3 ноября второй спутник ушел в космос. Телеметрия сообщила, что перегрузки старта прижали собаку к лотку контейнера, но она не дергалась. Пульс и частота дыхания повысились в три раза, но электрокардиограммы не показывали никакой патологии в работе сердца. Потом все постепенно стало приходить в норму. В невесомости собака чувствовала себя нормально, медики отмечали «умеренную двигательную активность». Радостный Яздовский уже докладывал Государственной комиссии: «Жива! Победа!»

А ведь и правда, это была замечательная победа! Собака не просто осталась жива, когда ее подняли в космос, но жила в космосе целую неделю! Она погибла от перегрева на седьмые сутки полета. А спутник кружил еще долго, 2370 раз облетел Землю и только 14 апреля 1958 года, зацепившись, в конце концов, за атмосферу, сгорел, наградив жителей далекого острова Барбадос великолепным зрелищем яркой хвостатой кометы.

Через три дня после старта Лайки курсанту Оренбургского высшего военно-авиационного училища имени И.С.Полбина Юрию Гагарину вручили золотые парадные погоны лейтенанта ВВС. Он был совершенно счастлив, он праздновал в те дни свадьбу, он не думал ни о каком космосе...

И Хрущев тоже был совершенно счастлив: Лайка была на устах всего мира. Какое-то английское общество охраны животных попробовало было пискнуть, что, дескать, собачку-то заморили, но жалкая эта антисоветская выходка бесследно была заглушена всемирными возгласами восхищения. Под сенью двух спутников прошел праздник 40-летия Октября. Ослепительная Лайка, высунувшая несуразно большую голову из несуразно маленького спутника, украшала фронтон Центрального телеграфа на улице Горького, а иллюминация на Центральном телеграфе издавна считалась в столице как бы главной иллюминацией. В Подлипках срочно составлялись наградные списки. В конце года специальным закрытым указом звание Героя Социалистического Труда получили за спутники: Бушуев, Охапкин, Воскресенский и представитель рабочего класса Григорий Маркович Марков – старший мастер 39-го цеха. Хрущеву очень хотелось дать Золотую Звезду и Королеву, но Сергей Павлович получил ее в прошлом году за «Байкал», частить неловко было, и Никита Сергеевич ограничился Ленинской премией, тоже, разумеется, закрытой. 500 сотрудников ОКБ были награждены орденами и медалями.

Перед новым 1958 годом наступил маленький передых. То есть в том смысле, что ночевали регулярно дома и воскресенья, случалось, проводили с женами и детьми. Сейчас дорабатывали первый вариант «Объекта-Д», который из первого превращался теперь в третий спутник.

Более всего Королева в третьем спутнике интересовали солнечные батареи. Первые полеты показали, что даже лучшие аккумуляторы – это не выход. Ясно, что в будущем, когда энергии потребуется значительно больше, они уже не спасут. Солнечные батареи – это принципиальный шаг вперед. Созданные в Институте источников тока все тем же «главным космическим энергетиком» Николаем Степановичем Лидоренко, батареи эти были, конечно, очень еще слабоваты – их коэффициент полезного действия не превышал четырех процентов. Но ведь других выходов из энергетического тупика нет. Атомный реактор – штука громоздкая, тяжелая и грязная. А КПД, конечно, поползет вверх – это закон прогресса, а Королев в прогресс верил. «Практическая возможность достаточно надежного использования энергии солнечных источников энергопитания для научной аппаратуры и других целей на всех искусственных спутниках представляет исключительно важное значение и во многом определяет условия их создания», – писал в декабре

1957 года «профессор К.Сергеев», – под этим псевдонимом Сергей Павлович скрывался на страницах «Правды» – больше он нигде не печатался – до самой своей смерти.

Работа снова закипела, забурлила сразу после Нового года. Королев собрал всю свою «гвардию» и сказал:

– Теперь надо быстро реализовать первоначальный проект – «Объект-Д». Научные приборы уже готовы. Опыт быстрой работы у нас есть. Давайте и на этот раз откажемся от привычных традиций. Будем работать так: никто никого не ждет. Никакого проекта, чертежей. Проектанты, конструкторы, производственники, технологи – создатели научных приборов перебазируются в цехи и работают все вместе. Проектанты пусть выкладывают свои идеи в присутствии мастеров и рабочих, конструкторы тут же дают эскизы, технологи сразу поправляют их – и в дело...

Одной из центральных проблем, как быстро выяснилось, оказалась проблема герметизации космического аппарата. Создавать, а главное – сохранять ее тогда еще умели плохо. Когда главный инженер Научно-исследовательского вакуумного института Меньшиков приехал по просьбе Королева в ОКБ и увидел конус высотой три с половиной метра с диаметром основания без малого два метра, он пришел в ужас: с такими габаритами вакуумщики никогда не работали.