Королев: факты и мифы

Вход в подземный командный бункер находился неподалеку от старта, но Королев и Воскресенский уезжали туда всегда на машине. В командном бункере в то утро на «эшафоте» – небольшом возвышении у перископов – работали Кириллов и Воскресенский. Сергею Павловичу поставили рядом небольшой столик под зеленым сукном, на котором стоял радиопереговорный аппарат и единственный красный телефон для подачи пароля на аварийное катапультирование. Пароль этот в бункере знали три человека: Королев, Кириллов и Воскресенский. Исполнитель сидел за несколько километров от старта, запертый в специальной аппаратной под охраной автоматчика. Сигнал на катапультирование он подавал по радио, поскольку проводная связь во время аварии могла быть нарушена.

Кроме операторов у пультов, «стреляющего» Кириллова, Воскресенского и Королева в пультовой стояли Каманин, который обязан был в случае необходимости решать все вопросы, связанные собственно с космонавтом, и Галлай.

Строго говоря, Галлаю, как инструктору-методисту по пилотированию, делать во время старта в бункере было нечего, но Королев включил его в число тех немногих, кто мог видеть и запомнить эти воистину исторические минуты. Королев знал, что Галлай – не просто опытный летчик-испытатель и грамотный инженер, он знал, что Галлай – пишет, и это сразу выделяло его из общей массы многочисленных инструкторов и методистов. У Марка Лазаревича к тому времени уже была книга записок летчика-испытателя «Черед невидимые барьеры», которую он подарил Королеву. На Галлая, как говорится, у Сергея Павловича были «свои виды», иначе зачем было пускать его в пультовую во время столь напряженной работы? Кстати, забегая вперед, нельзя не отметить, что и тут прогнозы Королева полностью оправдались. Уже после смерти Сергея Павловича, в 1977 году журнал «Дружба народов» напечатал документальную повесть Марка Галлая «С человеком на борту», вышедшую после долгих мытарств лишь в 1985 году отдельной книгой. Ее главы, посвященные Королеву, – лучшее из всего, что я читал о великом конструкторе...

Наконец, в бункере находился еще один человек – кандидат в космонавты Павел Попович. Убежденный оптимист, один голос которого добавлял силы человеку, с которым он говорил. Попович сидел на связи с космическим кораблем.

Проведенный через много лет после описываемых событий «перекрестный допрос» их непосредственных участников дал мне картину весьма туманную: увлеченные очень ответственной работой, люди не замечали тех, кто был рядом. Однако все-таки удалось выяснить, что в пультовой, кроме уже названных людей, сидело еще несколько человек. Между двумя перископами, с карточкой «стреляющего» в руках, на которой отмечалось время всех основных команд, предшествующих самой ответственной команде: «Зажигание!», сидел помощник Воскресенского Борис Дорофеев. За спинами офицеров пультового расчета пристроился Николай Алексеевич Пилюгин и его заместитель Владилен Петрович Финогенов.

В другой комнате бункера, которую называли «гостевой», были, как и полагалось, «гости»: члены Государственной комиссии. Единственным перископом «гостевой» всегда, и на этот раз тоже, владел Валентин Петрович Глушко. На связи с НИПами в Сарышагане, Енисейске, Уссурийске и Елизове (это уже тихоокеанское побережье Камчатки, дальше земля кончается) сидел ответственный за радиосвязь Борис Никитин. После выхода корабля на орбиту к нему присоединился Дорофеев. Они получали с НИПов информацию в виде цифр и транслировали ее по громкой связи на весь бункер. Здесь же сидел и Феоктистов.

В третью и последнюю комнату бункера поступала вся телеметрическая информация о носителе и корабле. Там хозяйничал Рязанский.

Не запомнив конкретных лиц, все, кто был тогда в бункере, утверждают, что народу было очень много, раза в три больше, чем нужно для того, чтобы командовать и советовать, если потребуется, тем, кто командовал. Но и то ведь сказать – первый полет человека в космос! У каждого из этих людей шли сейчас самые главные в их жизни секунды...

Попович разговаривал с Гагариным. Иногда микрофон брал Каманин, перед самым стартом – Королев. «Кедр» – позывной Гагарина. Вот сокращенная стенограмма последних пяти минут этих переговоров:

9.02. Заря (Королев): Минутная готовность, как вы слышите? Кедр: Вас понял: минутная готовность. Занимал исходное положение, занял, поэтому несколько задержался с ответом.

Заря: Понял вас.

9.03. Заря: Во время запуска можете мне не отвечать. Ответьте, как у вас появится возможность, потому что я буду транслировать подробности.

Кедр: Вас понял.

Заря: Ключ на старт! Дается продувка.

(Это не команда. Королев не командует, а лишь повторяет команды Кириллова. – Я. Г.)

Кедр: Понял вас.

9.04. Заря: Ключ поставлен на дренаж.

Кедр: Понял вас.

9.05. Заря: У нас все нормально: дренажные клапаны закрылись.

Кедр: Понял вас. Настроение бодрое, самочувствие хорошее, к старту готов.

Заря: Отлично.

9.06. Заря (Королев): Идут наддувы, отошла кабель-мачта, все нормально.

Кедр: Понял вас, почувствовал: слышу работу клапанов.

Заря: Понял вас, хорошо.