Королев: факты и мифы

Занимаясь всю жизнь оборонной техникой, Королев относился к секретности как к должному, необходимому и справедливому. Всегда соблюдал все правила режима, никогда не приносил домой секретных бумаг, не вел дневников, не записывал, что не положено, в записных книжках. Так было в годы работы в РНИИ, так было на ракетных полигонах, так осталось и в космонавтике. В своих воспоминаниях221 сын Хрущева Сергей пишет: «Покров таинственности вокруг самолетов, ракет, танков отец считал в значительной степени надуманным». Ему, конечно, виднее, но мне трудно согласиться с этим утверждением. Хрущев сам был великий секретчик. Некоторые важные государственные бумаги по его требованию составлялись в единственном экземпляре, что, по мнению Никиты Сергеевича, гарантировало тайну. Он всячески поощрял и укреплял секретность, окружавшую ракетную технику и космонавтику. Счастливые военные атташе радостно фотографировали на парадах гигантские трехступенчатые межконтинентальные ракеты «713», не зная, что это – чистая бутафория: они не то чтобы были сняты с вооружения, они никогда не были приняты на вооружение! С ведома Хрущева все было окутано мраком. Помню, когда «Известия» опубликовали на первой полосе «старт космического корабля», это было настоящей сенсацией. На снимке из густых черных клубов дыма торчал какой-то огурец. Позднее эту картинку поместил справочник «Астрономия и космонавтика», вышедший в Киеве в 1967 году. Тут же получился полный конфуз: на том же развороте рядом с «огурцом» был помещен кинокадр, сделанный в МИКе, на котором был реальный «Восток» под обтекателем. Глядя на обе картинки, даже самый ненаблюдательный читатель не мог не заметить, что между ними нет решительно ничего общего. Но это было уже в 1967 году, а тогда «огурец» прославил «Известия». До сих пор не знаю, что это за снимок, потому что мне неизвестна ни одна советская ракета того времени с головной частью подобной формы. Скорее всего, ракету эту создали не королевские конструкторы, а аджубеевские ретушеры. В журналистских кругах ходил нелепый слух, что, используя свое положение,222 главный редактор «Известий» Алексей Иванович Аджубей добыл якобы этот снимок из сейфа Родиона Яковлевича Малиновского, министра обороны СССР. В изданной в 1961 году издательством «Правда» книге «Утро космической эры», по объему своему превосходящей Библию, соседствовали три снимка, якобы рассказывающие о ракете Гагарина: огненный хвост ракеты Р-1, последняя ступень ракеты Р-7 и старт ракеты Р-5.

Все эти выкрутасы секретности Королева, насколько мне известно, не возмущали, активной войны с космической цензурой он не вел.

Еще в 1944 году, когда ни о какой космонавтике и слуху не было, один из умнейших людей нашего времени Петр Леонидович Капица писал: «Воображать, что по засекреченным тропам можно обогнать, – это не настоящая сила. Если мы выберем этот путь секретного продвижения, у нас никогда не будет веры в свою мощь и других мы не сумеем убедить в ней».

Но именно этот путь мы выбрали в космонавтике. Во времена Королева всем, и ему в том числе, наивно казалось, что секретить надо потому, что мы – впереди, что секретность нужна, чтобы нас не обогнали. А потом, когда нас обогнали, мы секретили для того, чтобы никто не узнал, что нас обогнали.

Но, справедливости ради, надо сказать, что, начав осуществление программы мирного освоения космоса, сразу от секретности отказаться было трудно. Первая наша «космическая» ракета несколько лет еще находилась на вооружении, поскольку была единственной тогда ракетой глобального радиуса действия. Переход от необходимой военной тайны и столь же необходимой научной открытости уродливо затянулся и начал осуществляться лишь в конце 80-х годов, хотя мог начаться еще при жизни Сергея Павловича. И тут снова видим мы неразрывную связь Королева с эпохой. Он был и творцом, и продуктом своего времени.

Дела служебные никогда и никак. Даже в самом общем плане, не обсуждались и дома. Королев мог рассказывать жене о каких-то людях, коллизиях, спорах, но о Деле – не говорил. Конечно, Нина Ивановна знала, например, о том, что готовится полет человека в космос, но никакие детали этого полета ей не были известны. Думаю, что если бы дома у Королева стоял магнитофон, который записывал бы все семейные разговоры, то, прослушав пленку за много месяцев, затруднительно было бы сказать, где работает и чем занимается хозяин дома. Уже после полета «Востока», потребовав клятв и заверений в вечном молчании и десять раз оговорившись, какая это тайна, Сергей Павлович сказал жене, что ракета Гагарина – трехступенчатая. Нине Ивановне все это казалось скорее смешным, чем серьезным, и иногда она подшучивала над ним.

Приехавшая из Ташкента подруга рассказала ей, что на станции Тюратам она видела много военных и ей сказали, что там находится секретный ракетный полигон. Утром за завтраком Нина Ивановна напевала в кухне:

– Тюра-там, тюра-там...

Королев насторожился, «поднял уши», как сеттер при камышовом шорохе.