Королев. Главный конструктор глазами космических академиков

«Спутник» – впервые прозвучало это слово. И оно не произвело особого впечатления на присутствующих, его восприняли так, будто речь идет о новом научном приборе. Тем более что Михаил Клавдиевич начал рассказывать об основных конструкторских идеях, о «начинке» этого аппарата, об агрегатах, необходимых для нормальной работы спутника, о том, что научную аппаратуру, помещенную на объекте, следует стыковать с телеметрией… Впрочем, Тихонравов по реакции некоторых присутствующих понял, что термин «телеметрия» следует пояснить, и он подробно и терпеливо объяснял, каким образом информация поступает со спутника на Землю и как она должна расшифровываться.

Как это обычно случалось с ним, Михаил Клавдиевич увлекся, и его сообщение уже стало мало походить на научный доклад, а скорее на фантазирование – по крайней мере так многим показалось. И это тоже было очень интересно, потому что Тихонравов умел говорить образно и нестандартно.

– Я знаю, как волнует старт ракеты, и глубоко убежден: если увидишь его хотя бы раз, то никогда не забудешь и будешь мечтать о новом старте… – говорил он, и все присутствующие, хотя многие из них видели ракету лишь на рисунках в книгах Циолковского, согласились, что старт ракеты – это действительно красивое зрелище.

Все-таки умел собирать вокруг себя интересных людей Королёв! Тихонравов уже давно работал в его КБ, и, зная пристрастие Михаила Клавдиевича к внеземным делам – еще в конце сороковых годов он выдвинул ряд интересных проектов, в том числе полет человека на стратосферной ракете, – Сергей Павлович поручил его отделу проектные дела по спутникам.

В кабинет вошел Абрам Федорович Иоффе. На это совещание он был приглашен из Ленинграда. Как всегда, на лице у ученого добрая улыбка, которая сразу располагала к себе. Иоффе сел и начал внимательно слушать докладчика.

Речь зашла о холодильных установках и источниках питания, которые надо установить на борту спутника. Абрам Федорович вмешался:

– Холодильные установки – это слишком громоздко для таких нежных объектов. – Иоффе говорил тихо, будто размышляя вслух. – А вот солнечные батареи – это интересно. Наверное, следует подключить ленинградцев из института полупроводников и группу Виктора Сергеевича Вавилова, что работает в ФИАНе.

Келдыш тут же набрал номер телефона члена-корреспондента АН СССР Б. М. Вула (в будущем академика), за несколько минут обрисовал проблему.

– Подключим физиков, которые этим занимаются. Идея действительно очень интересна и перспективна, – откликнулся Вул.

Небольшое отступление. Именно сотрудники ФИАНа вложили очень много труда в создание первых солнечных батарей для спутников Земли. А ведь нужно было объединить усилия нескольких институтов, привлечь промышленность, получить чистый кремний. И не было многомесячных переговоров, томов бумаг и писем, согласований по всевозможным инстанциям и тому подобное, что часто встречается в научных учреждениях сегодня. И не только в научных. Достаточно было одного телефонного звонка, беседы двух людей, уважающих друг друга и понимающих, что они выполняют нужную и чрезвычайно важную для страны работу.

Уже на третьем искусственном спутнике Земли были установлены солнечные батареи, чье рождение началось с разговора по телефону Келдыша и Вула.

Совещание продолжалось. Стенограмма его не велась. В том не было необходимости, потому что Мстислав Всеволодович на этот раз ждал от коллег по Академии наук не каких-то конкретных решений и предложений (хотя они и поступали), – ему надо было определить масштабы будущей программы освоения космоса, главные направления исследований.

Впрочем, жаль, что нет стенограммы. Участники совещания вспоминают, что идеи многих экспериментов рождались именно на этом совещании, – через несколько лет они были реализованы на спутниках Земли, а некоторые из ученых, приглашенных М. В. Келдышем, «переквалифицировались» – до нынешнего дня они преданы космосу, хотя до этой встречи и не собирались оставлять свои сугубо «земные» отрасли.

В заключение совещания выступил Мстислав Всеволодович.

– Итоги подводить не буду, – сказал он. – Я не ошибусь, если отмечу: мы пришли к общему выводу, что в развитие исследований со спутников Земли могут внести вклад очень многие институты, а следовательно, наша задача – заинтересовать их, а также отдельных ученых в наших программах. Я надеюсь и на содействие всех присутствующих…

После совещания Келдыш задержал своих сотрудников.

– Завтра утром необходимо разослать письма академикам и членам-корреспондентам – мы должны изучить их предложения, а также пригласить всех, кто необходим для создания магнитометра и прибора для изучения космических лучей, – неожиданно Мстислав Всеволодович улыбнулся, – в общем, дорогие товарищи, придется нам поработать без отдыха…

– И как долго? – шутливо спросил один из сотрудников.

– Для начала годика полтора-два. – Келдыш уже не улыбался. – А потом не знаю… Слишком большое дело начинаем, сейчас даже трудно предвидеть все последствия…