Королев. Главный конструктор глазами космических академиков

– Королёв… Мне хотелось бы, чтобы вы меня проинформировали об очень важном для нас деле. Может быть, сядем? – предложил Королёв.

– Пожалуйста, если я смогу дать интересующую вас информацию.

– Мы разрабатываем проект космического корабля. Собственно, пока это еще не корабль, а ракета. Для запуска ракеты необходимо высококонцентрированное топливо. Иначе преодолеть силы гравитации и оторваться от земли нельзя. Можно нам рассчитывать на ядерное топливо или остановиться на химическом?

Я замялся. Такого рода вопросы мы не обсуждали с лицами, не принадлежавшими к клану атомников. Но дело не только в этом: о Королёве я уже слышал от Курчатова. Но не знал, что у нас в стране параллельно решаются две крупнейшие проблемы века. Можем ли мы на нынешнем этапе развития работ помогать друг другу? А может, наоборот, этим мы станем лишь мешать? Нельзя накладывать одну трудность на другую. Тем более что это совершенно разные области. У нас очень много пробелов, «белых пятен». «Одни сплошные минусы», – как-то сказал Курчатов.

Глава 5. Нет слова «нельзя»

Королёв сидел и ждал ответа, не спуская с меня глаз.

– Нельзя… – начал было я.

– Что – нельзя? – резко перебил меня Королёв. – В нашем лексиконе этого слова нет. Да и у вас, видимо, оно не в обиходе. Что – нельзя?

– …нельзя накладывать одну трудность на другую.

– Это в принципе правильно. Вот потому-то я и хотел с вами посоветоваться. Мы с вами не только ученые, но и инженеры. Ведь то, что ныне будет заложено в работе, определит основные направления исследований на ряд лет. Путь, быть может, хотя и правильный, но не самый оптимальный. Мы должны спешить. И мы и вы. Поэтому меня и волнует вопрос, каким путем идти: развивать работы по химическому топливу или делать ставку на ядерную энергию?..

Королёв сделал выбор. Он оказался наилучшим. Но он не раз еще будет возвращаться к использованию атомной энергии в космосе. Через несколько лет, когда поближе познакомится с И.В. Курчатовым и А. П. Александровым и когда уже будет создан первый реактор, и первая бомба, и первая атомная станция; да и в последние дни жизни, когда о будущем космоса будет подолгу беседовать со своими соратниками, и в первую очередь с теми, кто начинал с ним восхождение за пределы Земли.

Тридцать лет спустя к событиям осени 1947 года меня вернул разговор с академиком Николаем Алексеевичем Пилюгиным. Вначале мне показалось, что академик шутит.

– Действительно, старта ракеты ни разу не видел. Как-то не удавалось… Однажды взглянул в перископ, но там только дым и круговерть, ничего понять невозможно. И я снова к пультам управления и аппаратуре, тут вся картина ясна как на ладони.

– За все эти десятилетия так ни разу и не были на наблюдательном пункте? – не сдавался я. – Неужели так и не видели старта «живьем»?..

– Всегда в бункере. Да и Королёв тоже… А на наблюдательной площадке обрывки информации, лишь отголосок пуска…

Три десятилетия рядом с ракетами. От первой баллистической до сегодняшних стартов кораблей, спутников, станций, пилотируемых и межпланетных, – на космодроме и в Центре управления звучит фамилия Пилюгин. Этот человек давно уже стал легендарным, его имя создатели космической и ракетной техники всегда произносят вместе с именами С. П. Королёва, М. В. Келдыша, М. К. Янгеля, В. П. Глушко – с именами других ученых и конструкторов, которые вывели человечество во вселенную. Если сложить время, проведенное дважды Героем Социалистического Труда Н. А. Пилюгиным сначала на испытательных полигонах, а потом на космодромах, то оно будет измеряться не месяцами, а годами, многими годами. И ни одного старта собственными глазами? Нет, не верилось…

– …А по телевидению? – настаивал я.

– Вот на экране видел, – наконец соглашается Николай Алексеевич. – Куда же теперь без телевидения. – Он улыбается доверчиво, открыто, и я тут наконец начинаю понимать: сколько бы ни писали о космических стартах, о сполохах огня, бьющих из ракетных сопел, нет, никогда не понять, насколько сложен, труден и прекрасен пуск ракеты, если не глядеть на него глазами конструктора.

Николай Пилюгин и Сергей Королёв. Капустин Яр. 1947 год

Сохранилась фотография. В телогрейках, кирзовых сапогах стоят, обнявшись, несколько человек. Совсем еще молодой Королёв улыбается. Слева от него Воскресенский, тот самый Леонид Александрович Воскресенский, который станет бессменным заместителем Королёва по испытаниям. Справа от Королёва на той фотографии Николай Алексеевич Пилюгин.

– Вспоминаю, что мы фотографировались 13 ноября, – говорит конструктор, – в этот день пустили две ракеты и обе удачно. По счету 13-я ракета ушла. Вот ведь какое совпадение… А начали меньше месяца назад: 18 октября 1947 года – первая баллистическая. Ох, как это давно было! Многое притупилось в памяти, но и 18 октября и 30-летне Октября хорошо помню. Накрыли в монтажных мастерских деревянный стол, отметили праздник. Трудно было тогда. Удачный пуск, а затем неудачный – и вновь удача. Нам было ясно, что нужна новая конструкция, и мы уже начали ее делать…